— И женился ты тоже не на мне!

Мы кричали какой-то бред. Драконы бегали рядом, но на них мы не обращали ни малейшего внимания. А потом, словно кто-то снова щелкнул выключателем, и я мирно заметила:

— Понятно, что отнял перекресток. Как черт вселился!

Ярослав кивнул и отвел взгляд. Глупо и нелепо выглядела недавняя ссора.

— Мама!!! — в ужасе закричал Яшка, заполняя возникшую паузу.

Мы дружно повернули головы и замерли. Стремительно приближался вихрь смерча, взявшийся неизвестно откуда. Черные песчинки танцевали смертельный танец. Оминет? Глухой удар сердца. Нет, не оминет. Бежать! Но разум подавляет инстинкты. Слишком поздно.

— Яна, Яша! Подняться выше уровня вихря! На нас не смотреть! Взлетайте немедленно! — распоряжается Ярослав, в его голосе ни единого намека на панику.

Яна, сраженная напором, неохотно оторвалась от земли, а Яшка в растерянности замер.

— А ну, быстро! — рявкнула нетерпеливо.

Если он сейчас не тронется, сама брошу в воздух! Дракон нехотя попятился и взлетел, Ярослав облегченно вздохнул.

— Бежать? — спросила испуганно и растерянно.

— Бесполезно, — ответил мужчина. — Оля, времени у нас совсем нет. Мы должны выжить, когда окажемся внутри. Это возможно, поверь! Расслабься, поймай стихию и доверься ей. Ну же!

Я снова посмотрела на смерч — он огромен, не меньше пятидесяти метров в диаметре и двухсот в высоту. Это не смешной метровый малыш из песка и обвертки от мороженого. Это сила стихии, что завораживает и навевает ужас. Миллионы частиц земли, танцующих дьявольский танец. Я почувствовала себя маленькой девочкой, которую оставили одну дома. Хотелось вцепиться в Ярослава руками и ногами, для надежности, но гордость не позволяла.

— Ты — сильнее его! Поверь, пожалуйста! Ты должна стать частью стихии!

Заставить себя поверить… Мысли перепутались, подчинить их было практически невозможно, а время безвозвратно уходило.

— Яна! — неожиданно позвал колдун.

— Что ты творишь?!

Драконы возвращались…

— Нет! Нет, не надо!

— Они тебя заберут, — ответил мужчина, перекрикивая ветер.

— Мы не успеем! — воскликнула в отчаянии. Он не хотел ничего слушать.

Лапы Яны обхватили под руки, Яшка взялся за ноги. Мы стали подниматься, сначала неравномерными рывками, а потом — стремительно и уверенно набирая высоту. Слаженно работали крылья. Порывы ветра сносили со стороны в сторону, но в драконах проснулась сила древней крови, а упрямства им всегда было не занимать.

Никогда ранее я не могла представить, что летать можно так быстро. Земля отдалялась все дальше, шире открывался горизонт, глаза слезились, но я не отводила взгляда от неподвижно застывшей фигуры Ярослава.

Вскоре драконы поднялись над смерчем, но продолжали лететь вверх, вырывая резерв расстояния. Крик ужаса застыл в горле, когда мужчину поглотил черный пылевой вихрь. Мелькнула мысль, что это конец, и мы остались одни, я не рискнула посмотреть на Яну.

Смерч умчался вперед, а за ним неслось еще два брата, два пыльных дьявола. Один на север, а второй прямо к нам. Драконы поднялись еще выше и направились вперед, вслед за исчезнувшим Ярославом.

— Нужно верить, мама!

Если бы взгляд, полный ненависти, мог убивать — дознаватель был бы уже мертв. Но он со скучающей улыбкой стоял напротив связанного мужчины, в маленькой подвальной комнатушке без окон, с грязно-зелеными стенами и скудной мебелью.

— Тебе не помогут ни деньги, ни связи, — голос дознавателя звучит бесцветно, равнодушно. Так, лишь констатация факта.

— Тебя найдут! — пленный говорит это просто, чтоб не молчать. Твердо и уверенно. Он лжет — ему и самому себе.

Как давно это было: папка с отчетом о дознавателях. Александр тогда не верил, брезгливо морщился от одного упоминания. Сборнику сказок в его ведомстве делать нечего. Работе Сашина вера или неверие навредить не могли: ведь знания все равно утеряны, похоронены в толще минувших столетий. Страшные чужестранцы — лишь безликие тени забытой истории.

…Вспомнить себя через тысячи лет. В ослепляющем свете фар, летящего навстречу «Камаза». Когда грань между жизнью и смертью стала тоньше весеннего льда…

…Запах лекарств и хлорки, скованные гипсом руки. Обшарпанные стены городской больницы, застиранные занавески, равнодушные лица. Обрывки прожитых дней, обрывки слов. И заклинания, что всплывали в памяти, когда он ненавидел, когда ничего не понимал, когда казалось, что сходит с ума. Еще беспомощный, но уже опасный, совсем недавно обыкновенный клерк, в далеком прошлом дознаватель. У него будет много времени, чтоб найти себя снова. Возможно, не так, как следовало.