Шрифт:
А под лестницей в кухню смятые тряпки, матрас с вываливающейся серой мякотью; Немой спит на нем. У этого человека нет даже собственного имени. Дикость какая-то…
Глава 3: Чудовище
Маленькое чудовище, сказала о нем Натали вчера, и ее слова поразили меня своей жестокостью. Он ее брат, каким бы он ни был, и он всего лишь ребенок. Ребенок… Но я вот уже пять минут стояла возле двери и не решалась войти. Я как будто бы уснула в темной комнате, и все еще не проснулась. Не двигаясь в действительности, блуждаю из одного сумеречного сна в другой.
– Боишься меня? – просочился сквозь дверь его утомленный, холодный голос. Я вздрогнула, и затем, проглотив свою нерешительность, вошла в комнату – более из гордости, чем из смелости.
Колин лежал на широкой кровати, до груди закрытый темно-красным, с бардовым оттенком, одеялом. Мне сразу бросилось в глаза его разительное сходство с Натали: тот же цвет волос, та же пронзительность взгляда светло-серых глаз и ореол леденящего высокомерия. Вчерашняя истерика сказалась на его самочувствии, и он был слаб, как котенок.
– Здравствуй.
Он не снизошел до приветствия.
Я села на стул возле кровати, положив на столик стопку учебников, принесенных с собой (когда-то я сама по ним училась), и там же поставив свечу, сопровождавшую меня во мраке дома Леонарда. Эта комната, освещенная единственной лампой, изолированная от светлого мира бархатными занавесями, сдвинутыми так плотно, что будто бы сшитыми друг с другом, была ненамного светлее коридоров.
– Меня зовут Анна, – я говорила как-то очень спокойно. Как перед бешеной собакой – не показывай страха, набросится, – А тебя?
«Маленькое чудовище»…
Он скривил губы в насмешке.
– Зачем спрашивать, если ты знаешь ответ, дуреха?
Я сделала вид, что не услышала последнего слова.
– Чтобы ты сам мне представился.
– Зачем? – повторил он.
– Так принято знакомиться. Называть себя. Но если я не спрошу, сам ты себя не назовешь.
– У меня тысяча имен. Я уже не знаю, как называть себя.
Ухмылка смотрелась на его детском лице странно. Точно он копировал мимику взрослого, циничного человека. И такой же фальшиво-взрослой, нарочито замедленной, была его манера говорить.
– Ладно. Каким из них называют тебя чаще?
– Бхагават, – он уже откровенно издевался надо мной, – Но так меня не зовут. Так ко мне обращаются.
Я не уловила, в чем здесь разница. Я все больше терялась.
– Это не английское имя.
– Когда я впервые родился, Англии еще и не существовало. И мира не было. И даже времени.
– Тебе восемь лет, – возразила я тихо, и он вдруг разъярился.
– Пошла вон отсюда, глупая нянька!
– Я не нянька. Я приехала, чтобы учить тебя…
– Да чему ты можешь меня научить, – он досадливо отвел взгляд, точно я была чем-то нестерпимо мерзким, – Убирайся. Пусть Леонард придет и сам учит меня.
– У мистера Леонарда много важных дел, – возразила я не слишком уверенно (понятия не имею, какие уж там у него дела), – Он не может прийти к тебе сейчас.
Колин потянулся ко мне и больно ущипнул за запястье. Я отпрянула, с сожалением отмечая, какую беспомощность демонстрирую перед этим жутковатым ребенком, решившим поморочить мне голову.
– Но почему ты злишься? – удивление во мне постепенно вытесняло страх, – Я не хочу ругаться. Я хочу с тобой подружиться…
Не следовало. Глаза Колина полыхнули злобой, но его губы растягивались в улыбке.
– А я хочу, чтобы ты умерла, – угрюмо отчеканил он, – Если я подружусь с тобой на этой неделе, ты умрешь для меня на следующей?
Я замерла, чувствуя, как розовеют мои обычно бесцветные щеки. Улыбка Колина стала шире. Возле уголков его рта пролегли вертикальные морщины, и он стал похож на маленького злобного старичка. Дрожащей от слабости рукой он поднял книгу, лежащую возле него на одеяле, и бросил в меня. Если бы я не увернулась, книга своим острым углом попала бы мне в глаз или в висок.
– Бросать книги – нехорошо, Колин, – спокойно, хотя внутри все дрожало, напомнила я и подняла книгу с пола.
– Кто ты такая, чтобы говорить мне, что плохо? – он почти кричал, – Ты скоро окажешься там же, где теперь те дуры, что были до тебя. Идиотка!
Я сжала губы.
– Мое терпение велико, но не безгранично, Колин. Пожалуйста, выбирай выражения.
– Я скажу Леонарду, чтобы он избавился от тебя.
– Что ж. Это будет очень несправедливо с твоей стороны.
– Сразу, как только он придет ко мне вечером.