— Юрана попросил меня доложить о вылазке в пустоши, — без обиняков начал тот. — Вопреки Джифою, скажу, что у нас не было пока цели мстить омарам. Мы ставили перед собой лишь две задачи: оценить ситуацию и найти тела наших погибших. И то, и другое было отчасти выполнено, а отчасти нет.

Он провел пальцем по маленькой голограмме перед собой, и кривой красный овал высветился на большой карте у него за спиной.

— Это приблизительно та зона, где омары проявляли активность в последние дни.

Хинта потянулся вперед, чтобы лучше видеть карту. Территория, которую поселок считал своей, являла собой почти ровный квадрат; с севера его идеальной прямой отчеркивал Экватор, с востока и юго-востока раскинулся океан. Карта отмечала мемориал на месте старого поселка и мелкие прибрежные острова, где за годы после цунами приморские хуторяне сумели отстроиться и даже наладить кое-какой промысел. На северо-западе была обозначена параллельная Экватору, но опасная из-за омаров дорога, по которой за день можно было доехать до Чидру — ближайшего соседнего поселка. А на юго-западе не было ничего, кроме волнистых полос рельефа. Красный овал охватывал всю южную границу поселка от юго-западного угла и до воды.

— Здесь, — поставил зеленую точку Киртаса, — пропали четверо землемеров: чета Лакойф, Кибда Фоха и Тави Чибдай. Здесь, — капнул он чуть севернее синим, — находится фермерское хозяйство семьи Супладжа. Эти фермеры первыми заподозрили, что дроны бездействуют против омаров, бросили свой дом и бежали на брачевый хутор у девятой широты. Однако по дороге им не повезло — они наткнулись на омара-одиночку, и чета Супладжа погибла, защищая своих детей. Дети, к счастью добрались до хутора. Тела четы Супладжа — одни из тех, что мы нашли первыми. Перестрелку они вели достойно, омара серьезно ранили. Он отступал по дуге, поливая землю кровью отсюда и до десятой широты.

На карте появилась еще одна линия — изогнутая, желтая. Шериф говорил громко и четко, но будто бы не обращаясь к залу и не отрывая взгляда от голограммы.

— Потом след омара оборвался, очевидно, потому, что его раны затянулись. Заживает у них все очень быстро. Здесь же, — он ткнул в зеленую точку, она стала жирнее и перекрасилась в фиолетовый, — принял бой поисковый отряд, отправленный за землемерами. Омары окружили их и оттеснили в глубину пустошей. Перестрелка была долгой и шумной — ее слышали вдоль всей границы. От боя осталось множество следов: гильзы, брошенные вещи, кровь омаров и людей.

Шериф провел еще одну черту — пунктир, уходящий в глубину пустошей.

— Теперь собственно о нашей вылазке. Нам мешал туман, но мы смогли пойти по следам боя и нашли еще двух мертвецов. Тела принадлежали Прани Клай и Атипе Когаста. Омары сорвали с них маски. По степени повреждения кожи от тендра-газа можно было судить, что смерть наступила более восьми часов назад.

Кто-то в зале выкрикнул проклятье, но шериф даже не шелохнулся. Хинта задался вопросом, что сам этот человек думает про омаров. Может, по своим взглядам он был ближе к Тави? Но как он тогда воевал? Прежнее смятение снова захлестнуло его.

— Это ясно означало, что, с учетом скорости движения омаров, мы уже катастрофически опоздали. Поэтому я настоял на прекращении преследования по кровавым следам и повел отряд сюда. — Новая точка, на этот раз кислотно-оранжевая, появилась на карте в глубине пустошей. — Это вершина сопки Кему, где в эпоху первых стычек, еще до распространения в поселках охранных дронов, люди установили наблюдательный пост. Мы до сих пор поддерживаем там тайник с радиостанцией, способной держать связь с Шарту. С горы открывается обзор на восток до моря и на запад до ущелья Шакта. При этом другая сторона ущелья просматривается, но по его дну можно пройти, не попав на глаза наблюдателю.

Люди слушали и тянули головы, чтобы лучше видеть карту. В зале снова становилась душно. Сидящие на трибуне агенты «Джиликон Сомос» скучали и вытирали потные лбы салфетками.

— На сопку мы поднимались в тумане и там неожиданно наткнулись на лагерь омаров. Наше счастье, что они струсили и бежали вместо того, чтобы устроить нам засаду. Лагерь их был развернут недавно, и они спешно оставили его, когда заметили наше приближение. У нас есть трофей, который, на мой взгляд, важнее мертвого омара. Это оптическая установка омаров. Они, очевидно, использовали ее для наблюдения за приграничной зоной Шарту. Она вполне подходит и для людей, поэтому мы оставили ее там, где она стояла, а на месте лагеря омаров разбили свой. В ближайшие дни там постоянно будут находиться тридцать человек. Сегодня туман. Но в хорошую погоду мы выясним, насколько далеко и подробно они могли видеть нас и схему движения наших дронов.

Зал зашумел, когда до людей с небольшим опозданием дошел смысл слов шерифа. Тогда он впервые поднял взгляд на слушателей.

— Да, омары проявляют к нам больший интерес, чем мы к ним. И знают они про нас куда больше, чем мы про них. Нам придется считаться с их осведомленностью. Возможно, они готовили очень серьезное нападение на Шарту.

Поднялся ропот, но все замолчали, как только Киртаса продолжил.

— На сопке мы всем составом пробыли около часа. Я развернул там свое оборудование и сквозь туман обнаружил группировку омаров между нами и морем. После чего, как выражается Джифой, у нас была «удачная охота». Надо понимать, что это были не те омары, которых мы преследовали изначально, и не те, которые отступили из лагеря. Однако эти омары двигались в направлении Шарту и, возможно, имели враждебные намерения. Мы атаковали их, когда они этого не ожидали. Одного омара в самом начале боя расстреляли на месте, насмерть — именно его тело здесь представлено — остальных ранили. Трое прорвались на юг, четверо, уже сильно побитые, когда у них закончился боекомплект, предпочли броситься с обрыва в море. Из них два точно погибли, но у нас не было сил доставать их из-под скал.