— А, так, значит, троих завалили, — кровожадно одобрил Риройф. Хинта поежился.

— Мы поднимем их позже. Отныне мы будем обыскивать и даже препарировать тела всех убитых омаров, чтобы понять, нет ли при них или внутри них устройства, которым они выключают наших дронов. Если такое устройство удастся найти, то мы, возможно, сумеем вернуть на боевую службу всех дронов. А это полностью решило бы проблему.

Шериф свернул голограмму и еще раз окинул зал взглядом.

— На этом все. Вопросы?

Никто ни о чем не спросил. Казалось, тысяча взбудораженных дыханий собирается над залом в прозрачного демона, пахнущего потом, тревогой и войной.

— Мое следующее выступление будет таким же конкретным, и будет посвящено мерам противодействия, которые мы можем предпринять в нынешней ситуации. Кимура Брахайф, ты будешь мне нужен. Подойди в помещение за трибуной. — Киртаса сошел с ораторского подиума и скрылся где-то в административной ложе.

— Кто такой этот Кимура? — шепотом спросил Хинта.

— Кажется, программист, — ответил Атипа. — Когда ты еще был маленьким, он делал перепрошивку осликов. А потом приподнялся и ушел работать в правление поселка. Кажется, это он создавал сеть боевых дронов. Он в этом дока.

На подиум вернулся Юрана Варта.

— Фактически ситуация обрисована. Вы все теперь знаете то же, что знают штаб шерифа, гумпрайм и правление поселка. Осталось решить, что мы будем делать в ближайшие дни, чтобы в изменившейся ситуации, когда мы обнаружили, что у нас нет прежней оборонительной линии, защитить себя, свои семьи и имущество от возможного нападения. Поскольку это решение огромной важности, оно будет обсуждаться на общем открытом голосовании. Сейчас по залу раздадут портативные терминалы для голосования. Будет примерно один терминал на ряд. В то же время мы заслушаем позиции сторон. Думаю, основных будет две — одну изложат агенты «Джиликон Сомос», другую представит Киртаса. Если кто-то в зале имеет свои дельные решения, он может подойти к административной ложе и попросить слова. По мере изложения позиций они будут отображаться на экранах терминалов. Вы можете голосовать сразу, однако я настоятельно рекомендую выслушать все, что будет сказано с трибуны, и лишь потом фиксировать свое решение в терминал. Итак, пока шериф готовится, первыми слово получают «Джиликон Сомос».

Он обернулся, вежливым жестом приглашая агентов на подиум. В ответ поднялся невысокий поджарый мужчина с бледным лицом, бритой головой и бесцветными глазами. Корпоративный костюм сидел на нем так, будто он в нем родился. Хинта подумал, что этот человек мог бы выиграть на конкурсе безликих.

— Мое имя Димора Сайда, и в этот нелегкий час я приветствую народ Шарту.

Агент сделал расчетливую паузу, дожидаясь, когда к нему повернутся все лица и сфокусируется все внимание.

— Я смотрю на вас, и вижу сильных, мужественных, гордых, достойных огромного уважения людей. История вашего поселка полна примеров героизма и самопожертвования, перед которыми мы, городские жители, должны преклоняться. В отличие от вас, мы привыкли к уюту и безопасности. Наша жизнь непростительно легка в сравнении с вашей. И это положение дел не может считаться оправданным и справедливым.

Это была лесть — неприкрытая, горько-сладкая, почти всем понятная — и все же люди таяли, поддавались чарам. Честь была слабым местом селян, и профессиональный оратор с мастерством опытного игрока использовал это.

— Я знаю, что люди, живущие к югу от Экватора, долгие годы чувствуют себя брошенными, полагаются только на свои силы, выживают почти без всякой помощи извне. Однако это не ваш выбор. Решение о вашей изоляции было принято всего лишь двумя десятками персон, провозгласившими себя элитой элит Литтаплампа. Именно это меньшинство отвергло вас, именно они не оказывали вам помощи все эти годы — даже тогда, когда ваш поселок был сметен цунами. Но их, этих представителей элиты элит, совсем немного, и они — не весь народ Лита.

— Все-то он про нас знает, — пробурчал Атипа.

— Наша делегация принесла добрую весть. Настроение литчан меняется. С каждым годом — а сейчас уже и с каждым месяцем — появляется все больше людей, которым противна нынешняя политика, которые ощущают свой долг перед окраинами ойкумены, перед всеми теми, кто в своей борьбе не дает воинственным дикарям и чудовищам обрушиться прямиком на границы государства. Даже в самом Литтаплампе все больше граждан видят в вас не повстанцев, угрожающих границе, не отщепенцев и сепаратистов, а щит, хранящий границу.

Кто-то в административной ложе одобрительно заухал — как на удачной премьере в ламрайме. По части зала прокатилась волна таких же звуков. Однако Сайда, ощутив, что поддержка будет жидкой, сразу продолжил.

— Нынешнее руководство «Джиликон Сомос» не ассоциирует себя с элитой Литтаплампа. Мы простые люди. Наша корпорация всегда поддерживала в себе социальные лифты, чтобы простой рабочий через череду обучающих курсов мог подняться до профессионала высшего звена и даже до начальника над другими начальниками. Среди управляющих есть те, кто родился бедняком. И они шли вверх, чтобы, в конце концов, получить ту власть, которая поможет народной справедливости восторжествовать над самоуправством элит.

Аплодисменты всколыхнулись и заглохли, но чувствовалось, что это уже не из-за сомнений, а из уважения к оратору.

— Я не снимаю с нас вины. Нет. Мы могли бы и раньше протянуть вам руку помощи, потому что вся ваша жизнь — это сплошные, затянувшиеся трудные времена. Но так вышло, что мы пришли именно сегодня. И я думаю, это хороший день, подходящий час — ведь именно в данный момент на вас обрушилась опасность, равной которой вы не встречали на протяжении целого ряда лет.

Сайда отступил от трибуны и сбавил запал.