Антон, присев за стол, от напитка отказываться не стал и, выпив, захрустел маринованным огурчиком. На этом ритуал знакомства можно было считать состоявшимся.

– Я, право, не думал, что вы сегодня выйдете, поcле таких событий, - осторожно начал подходить к главному Антон.

Спрашивать в лоб таких людей, как Аристарх Владимирович, было нельзя. Он может посчитать это за оскорбление. А вот осторожно повернуть разговор так, чтобы он рассказал всё сам, есть шанс.

– Да разве ж это волнения? Вот помнится, когда я служил в армии его величества…

Антон с благожелательным выражением лица выслушал получасовые воспоминания. В нужных местах кивая и задавая уточняющие вопросы. В процессе они ещё раз выпили, и казначей окончательно расслабился.

– Да, ваша служба была полна неординарных событий. Хотя адъютант Красилов был вашим знакомым…

– Какое уж там знакомство! Он пришёл ко мне по рекомендации своего командира. Хотел получить положенное жалование при нашем уезде. Я ему честно сказал, что дело это не быстрое, пока запрос пошлёшь, пока ответ придёт. До столицы всего день пути, съездить да обернуться быстрее получится. Но он уперся. Да и заверил меня, что запрос ждут и ответ придёт сразу.

– Пришёл ответ? – заинтересовался Антон.

– Так не успел я его отправить. Только за дверь да к Петру Никифоровичу зашёл, а уж там всё и закрутилось.

Казначей, опечалено вздохнув, вновь наполнил стопки. Отказываться было невежливо, пришлось для начала выпить, а уж за тем откланяться.

***

К сожалению, я забыла, что в доме бургомистра обед подают чуть позже и попала прямо к столу. щё одним неприятным сюрпризом стал Антон Романович, рядом с которым меня посадили. Анна Григорьевна, велевшая поставить для меня прибор, при этом хитро улыбнулась.

Антон Романович, поднявшись, помог мне сесть, пододвинув стул и опередив лакея, что было воспринято хозяевами с благосклонностью.

– Вот Антон оманович, Екатерина Дмитриевна, должно быть, об отце волнуется. Не просветите нас, как продвигается ваше следствие?

Всё-таки Пётр Никифорович – очень проницательный человек. Маг земли, а силой – почти архимаг. Был бы чуть более амбициозен в нашем городе не задержался бы. Однако бургомистр ценил домашний уют и покой, хотя детей на должности в столице пристроил.

– Продвигаемся. Истинный убийца будет пойман.

Бургомистр кивнул, полностью довольный ответом. У меня же на языке вертелась пара колкостей, которые озвучить в присутствии хозяев не могла.

– А вы, Екатерина Дмитриевна, в этом городе не скучаете?
– тут же повернулся ко мне Антон Романович.

– Как-то не приходится, – покривила душой.

Ещё бы несколько дней назад на предложение маменьки отправиться в стoлицу, возражать не стала. А самолично покидала бы вещи в чемоданы. Однако признаваться в этом не собиралась, тем более Антону омановичу.

– Ах, у нас проходят замечательные вечера. На прошлой неделе в доме графини Глалицкой читали стихи. Такой душевный приём получился, - колокольчиком зазвенела Анна Григорьевна.

Вспомнив тот вечер, с трудом подавила вздох. Произведения сына графини Глалицкой были на редкость возвышены и скучны.

– Жаль, я его пропустил, - вполне серьёзно сказал Антон Романович.

Почувствовав себя, как никогда, не к месту, еле досидела до конца. Было видно, что старший полицмейстер пришёл не просто так и хочет поговорить с бургомистром наедине. И если с присутствием его супруги он готов смириться,то с моим – нет.

Признав своё поражение на сегодня душевно, попрощалась и, пообещав забегать почаще, ушла. К моему oгромному удивлению, Антон Романович последовал за мной и окликнул у ворот.

– Вы что-тo хотели?
– поинтересовалась, неспешно направляясь к своему дому.

– Я бы хотел просить вас оставить самoстоятельное расследование.

– С чего вы решили, что я его веду? – спросила с досадой.

Антон Романович улыбнулся, вогнав меня в краску. Надеюсь, он не собирается пообщаться с маменькой по этому поводу?

– Боитесь, что найду преступника первой?

– Да.

Удивлённо вскинув брови, посмотрела на сосредоточенного мужчину.

– Я бы не хотел смотреть на вас в центре пентаграммы для поднятия, с целью выяснения личности вашего убийцы. Если, конечно, будет, чтo поднимать. Останки Красилова рассыпались пеплом во время перевозки.

– О боже!

Я пошатнулась, вспомнив последние чувства убитого. Антону Рoманoвичу пришлось меня поддержать.

– Простите, – выдохнул ошарашенный мужчина.
– Знаете, у меня есть с собой нюхательная соль.