Шрифт:
Елисей не обижался, он вообще не знал что значит "дрочишь" и о сексе в принципе представление имел смутное.
Зато парень зачитывался житиями святых и наизусть знал все молитвы. Девчонки тоже пытались его задирать — им было обидно, что такой красавец даже и не смотрит в их сторону.
Люди… Мальчик был не такой, как все эти люди, но страстно, всею душой хотел людям помочь, спасти их, и, в первую очередь, спасти от самих себя.
Глава 4
Он брёл, до тех пор, пока не услышал журчание ручья. Вода. Вода — это чистота и сила.
Огромная полная луна освещала безжизненный мир. Елисей опустился на камень. Ручеек был небольшим, прозрачным, и вокруг всё чисто и спокойно. Парень вновь вспомнил о том, что неплохо бы было поесть, ведь с самого рассвета он держался на одной лишь воде.
Елисей открыл рюкзак, и сейчас, в свете луны, увидел какой-то незнакомый и довольно объёмный свёрток. Внутри лежали тонкие пластины вяленого мяса, довольно много, несколько толстых ломтей сыра и печеные картофелины. Елисей явно этого не брал, а мясо и сыр в доме и вовсе появлялись лишь по огромным праздникам.
На дне свёртка лежала записка, крупным неровным почерком на сером клочке бумаги: "Береги себя, сынок! Верю в тебя и люблю. Твоя мама".
Елисей улыбнулся, и на сердце сразу стало тепло — он вообще не знал, что мать умеет читать и писать — это умение теперь обязательным не было, особенно среди женщин.
…
Деревья, поля, степи… Всё мертво и уныло. Парень шёл уже третий день, и за это время так ничего и не произошло — один мёртвый и унылый пейзаж сменял другой такой же.
В своих мечтах и грёзах он видел себя этаким героем, который прорывается сквозь толпы чудовищ, усмиряя адских тварей святым словом, но…
Не было ни толп, ни чудовищ — вообще ничего не было. Да, иногда попадались останки людей, или каких-то животных, а вчера вечером ему удалось изловить и зажарить крупного весьма зайца, поел, оставил мяса про запас, и, собственно, это всё — более с ним ничего не случалось.
Елисей совсем уж было заскучал, как вдруг земля у него под ногами начала сменяться каким-то ровным гладким серым камнем, образовалась целая каменная дорога, он пошёл по ней, и вдруг замер в изумлении.
Перед ним раскинулось огромное поле, покрытое таким вот камнем, а на нём…
— Это же… — Елисей в изумлении рванулся вперёд.
Те самые крылатые механизмы! Огромные, блестящие, стальные птицы… Да, они похожи были на бумажных журавликов, что вешают над колыбелями младенцев. Но в этих стальных громадах чувствовалась сила и мощь! Огромные крылья, прекрасное тело, крепкие колёса.
Как же эти чудовища летят?!
Елисей долго бродил среди огромных машин, к одной из них была приставлена чудная металлическая лестница на колёсах, парню даже удалось забраться внутрь, он посидел на великолепных мягких стульях, посмотрел в круглые окошки, и в большие окна впереди, подёргал рычаги и кнопки, но большая птица спала и не желала оживать.
Тогда Елисей выбрался из механизма, и решил, было, продолжить путь, как внимание его привлекли непонятные шкафы со стеклянными дверцами, в них лежало что-то в упаковках и пакетах. Он дёрнул дверь, и та легко подалась. «Чипсы» — прочитал парень на пакете, упавшем ему в руки, так же, там были непонятные письмена на неведомом языке и яркие картинки — очень красиво.
Тщательно изучив, и по надписям поняв, что это съедобно, Елисей открыл пакет и принюхался. Пахло странно. Он всё же взял две непонятные пластинки, пожевал. Стружка? Опилки? Он сморщился и сплюнул — оно было слишком солёным, да и вкус весьма его удивил.
А вот пища с надписью «шоколад» и «шоколадный батончик» пришлась ему весьма по вкусу, он набил ими рюкзак, наелся до тошноты, и, прихватив ещё бутылок с надписью «вода питьевая» зашагал прочь.
На краю каменного поля он вновь обернулся на диковинных птиц. Был примерно полдень, и они поражали своим великолепием, словно сверкая среди серости дня.
Елисей шёл, и улыбался, глядя в небо, и представляя, как такая стальная птица рассекает эти тучи, и из разреза льётся свет. Но небо было пустым, и птиц в нём не было, совсем, никаких.
…
Ещё два дня пути, и вот, перед ним возникли какие-то домики. Поселение? Может, здесь ему встретятся люди? Интересно, какие они?
Елисей ускорил шаг. Вот только… Ожидания его оказались напрасны. Домики пустовали, селение было мертво.
Парень обходил за домом дом, в поисках чего-либо, что могло бы ему пригодиться, но, увы — дома были пусты абсолютно. Тут не осталось ни единого следа пребывания живых людей, всё чисто, уныло, голо…
Не было даже мусора, не было костей и черепов, в домах не было мебели — лишь гладкие стены.