Марина осторожно подсаживается на мою кровать воскресным утром. Я пустым взглядом таращусь на пустую стену нашей маленькой комнаты. Зеленые старые обои выглядят выцветшими и потускневшими. Больше десяти гвоздей когда-то прорвали в них дыры. А мы с Мариной никогда не вешали сюда ни одной картины.

Соседка нежно гладит мои волосы.

— Если не хочешь говорить, хотя бы поешь. Нельзя же так! Вчера весь день пролежала тут как мумия, и сегодня не встаёшь!

Я лишь качаю головой и закрываю глаза. Голода нет. Словно я умерла.

Вспомнился вечер, когда Олег заставляет меня надеть дизайнерское красное платье, в честь дня его рождения. И я надеваю, предварительно изрезав его в лохмотья. Олег в бешенстве тащит меня по длинному коридору, в дальнюю часть апартаментов, где я никогда не бывала раньше. Открывает тяжёлую дверь и швыряет меня внутрь крохотной комнаты без окон и света. Два дня взаперти наедине с безумным страхом и голодом… Делаю глубокий вдох и стараюсь освободить голову.

— Хочешь, я приготовлю твой любимый бисквитный рулет? Мама привезла мне много повидла, объедимся!

Я не отвечаю, желая, чтобы Марина ушла и одновременно осталась.

— Если ты решила просидеть такое чудесное воскресенье тут, то давай хотя бы поучим билеты к госэкзамену?

— …

— Ах, да. Ты же и так все прекрасно знаешь… Отличница наша. И кто же смог тебе так насалить? Опять приставали на работе?

— Оставь же меня в покое! — хрипло прошу я и утыкаюсь в подушку.

— Знаешь в чем твоя проблема? Ты не пускаешь никого в свою жизнь, поэтому так одинока!

— Не правда! — возражаю я.

— Нет, правда! Назови мне хоть одного своего друга, помимо Светы?

Я открываю рот для ответа, но назвать абсолютно некого. Неужели Марина права? Всех своих знакомых я держу на расстоянии, поэтому не имею друзей.

— И Светы больше нет, — шепчу я, чувствуя, как слезы вновь наступают.

— Так вы поругались? Она звонила тебе вчера весь день, но ты не брала трубку! Давай сейчас ей позвоним, и вы все друг другу объясните.

— Этого не объяснить… Я предательница!

Комок подкатывает к горлу, и слеза стекает по переносице на подушку.

— Ну-ну, хватит уже плакать! Ты посмотри, вся подушка чёрная! Давай умоемся, позавтракаем и погуляем.

— Я хочу провалиться в ад!

— Да что ты такое говоришь! — Марина ужасается. — Все, я сейчас же позвоню Свете и попрошу её приехать!

— Нет!

Я выхватываю из её рук свой сотовый. На исцарапанном маленьком желтом дисплее горят четыре пропущенных вызова от Светы. Она ждёт объяснений. Но как можно такое объяснить? "Прости подруга, я так хотела твоего парня, что позволила ему завалить меня на заднем сидении машины!" Как я могла позволить такое? Почему не двинула Дмитрию по лицу, когда была в состоянии это сделать? С каким удовольствием я сделала бы это сейчас! Как только такая мысль мелькает в моей голове, я с ужасом понимаю, что не могу даже посмотреть ему в глаза, не то чтобы ударить.

— Рассказывай!

Марина скрещивает руки на груди с воинственным видом.

— В среду меня отчислят! — произношу я сквозь рыдания.

— Что? — восклицает она. — Почему?

— Потому что в пятницу меня уволили с работы! Полностью лишив зарплаты за причинённый ущерб!

— И ты не сможешь оплатить долг за обучение! — Догадывается Марина.

Я горестно киваю. Слезы текут ручьём.

— Там большая сумма? Может я смогу помочь?

— Не сможешь…

— Но сможет Света, попроси у неё!

— Даже думать об этом не могу, после того, что я натворила…

Я не договариваю, захлебываясь слезами. Подушка снова мокнет и чёрно-серое пятно без устали возрастает.

— Когда же успела?

— Ты умеешь хранить секреты? — вытирая опухшие глаза, спрашиваю я.

— Я — могила, дорогая!

— Я влюбилась в её парня…

— Того самого? Который старше вас и не тусовщик?

Я киваю, всхлипывая.

— Не-е-ет! — Протягивает Марина. — Ты же всего пару раз его видела! Или я чего-то не знаю?

— Не знаешь… Я целовалась с ним в машине в ночь, когда меня уволили!

Марина ахает и тут же закрывает рот рукой. А я жмурюсь, боясь увидеть гримасу осуждения на её лице. И меня прорывает. Я рассказываю всё: как впервые встретила его четыре года назад в отеле, как хранила в памяти его образ и мечтала когда-нибудь увидеть вновь. Рассказала о встрече в «Айрисе», в кафетерии, о событиях на яхте Николая. Где работала все это время, и что произошло в пятницу.

Марина не перебивает, позволяя пачкать подушку новыми солеными разводами и поглаживая мне волосы.