Она тупо посмотрела вверх, когда вернулся Микки-Мэк. Он поставил на пол охапку белых пакетов, пахнущих фастфудом.

– ЗдорОво, Вероннерка! Тебе уже лучше?

Вероника уставилась на него.

– Принес тебе немного жрачки. Наверное, к такой ты более привыкшая - городская еда. Пахнет неплохо, да?

Вероника кивнула.

Микки-Мэк сел на складной стул, но перед этим Вероника успела разглядеть на спинке стула багровые разводы. Ей не пришло в голову, что это - засохшая кровь.

Микки-Мэк потер промежность без видимой причины.

– Не беспокойся, Вероннерка. Как обещал дядя Хелтон, скоро ты пойдешь домой. Он бросил на нее проницательный взгляд.

– Знаешь, Вероннерка, а у тебя клевые сиськи. Можешь еще раз показать их мне?

Вероника покачала головой и задрала рубашку.

У Микки-Мэка вздулись щеки.

– Блин, девочка! Они с каждым разом становятся только лучше. Мы называем такие "Рождественские сиськи"!
– Он потер себе промежность уже более осознанно.
– Слушай, кажется, ты была не прочь "настроить" наши "петушки". Как насчет того, чтобы "настроить" мой прямо сейчас.

Вероника кивнула.

– Блин, ты такая хорошая девочка!
– Микки-Мэк вскочил на ноги, извлек из штанов зловонный пенис и, не колеблясь, сунул его Веронике в рот.

– Да, взад-вперед, вот так, как мы тебя учили...

Последовало ритмичное чмоканье. Пенис тут же отвердел. И Вероника ни разу не поморщилась, когда с каждым толчком он проникал ей в горло дальше гланд.

У Микки-Мэка участилось дыхание.

– Блин-блин-блин! Это просто... это просто лучший "отсос", который мне когда-либо делали...
– Промежность у него напряглась.
– Понимаешь, это чертовски здорово, что мой член стремится к чему-то естественному. А все те "головачи", которые мы устраивали? Черт, приятная, конечно, штука, но все-таки... есть в траханьи голов что-то неестественное,– но затем он запнулся.
– Вот, дерьмо! Я не должен был говорить это! Дядя Хелтон надерет мне задницу, если узнает, что я говорил это. Так что... Вероннерка? Как насчет того, чтобы это был наш секрет, а? Не говори дяде Хелтону, что я упоминал про "головачи". Ладно?

Вероника кивнула, поскольку рот у нее был занят.

Теперь Микки-Мэк дышал сквозь зубы.

– И знаешь, твой "отсос" такой приятный... что я просто обязан получить "кончун". Можно, это тоже будет нашим секретом, Вероннерка? Я кончу тебе в рот, но ты же не скажешь дяде Хелтону? Ладно?

Вероника кивнула, отсасывая с механической точностью.

– Оу-оу-оу, - закряхтел он, напрягшись еще сильнее.
– Хотя должен тебя предупредить. Я выпускаю столько молофьи, что хватит, чтобы полностью залить тебе рот. А если выплюнешь, дядя Хелтон увидит и... ну, ты понимаешь. Так что, проглотишь мою молофью? Ладно?

Вероника кивнула.

– Приготовься, дорогуша. Я уже скоро... уже скоро, - но раздавшиеся грубые голоса заставили Микки-Мэка испуганно оглянуться через плечо. Это Хелтон и Думар открывали задние двери грузовика.

– Вот это облом!
– сердито прошептал он. У него не было иного выбора, кроме как неуклюже прятать свой неудовлетворенный член обратно в штаны. Он вернулся на стул и скрестил ноги как раз в тот момент, когда вошел Хелтон.

Хелтон уставился на него.

– Мальчик? Что здесь происходит?

– Ничего, дядя Хелтон. Я только что вернулся из Мэк-Доналдса со жрачкой, которую ты сказал мне купить.

Хелтон прищурился.

– Тогда почему у Вероннерки сиськи наружу?

– О, блин, дядь. Они такие красивые, что я просто попросил ее снова показать их мне, вот и все.

– И все?

– Конечно, и все, дядь.
– Микки-Мэк посмотрел на Веронику.
– Разве не так, Вероннерка? И все?

Вероника кивнула.

– О, - сказал Хелтон. Затем он понюхал воздух.
– Блин, а пахнет и впрямь вкусно.

– Городская еда, - с энтузиазмом заметил Думар. Он все еще стоял снаружи возле дверей, гремя чем-то.

– Давайте уже набьем себе брюхо, чтоб вечером у нас было много сил, - но когда Хелтон приблизился к пакетам с фастфудом, Микки-Мэку пришлось спросить:

– Дядь, а что вы купили в "Хоум Депо"?

Думар вошел внутрь, волоча покупки: Три усиленных лопаты, такие, которыми обычно пользуются могильщики.

2

Большой черный грузовик припарковался на очередной укромной лесной поляне. Оттуда мужчины ушли в холодную ночь, так и не раскрыв детали своей таинственной задачи. Были ли они по-прежнему в пределах Пуласки?

Кто знает?

Но не прошло и двух часов, как мужчины, гремя лопатами, вернулись в грузовик. Это случилось точно в полночь, когда 23-е декабря официально сменилось 24-ым.

Они вошли через задние двери, почти не разговаривая. Возбуждение ли мешало беседе, или тревога?

И то и другое.