Шрифт:
На "Гильзе" были сине-белые "семейки", натянутые до пояса. А джинсы он носил сползшими до середины задницы.
– Сунг, дружбан! Мы не ненавидим людей просто потому, что они из другой страны. Как я говорил, мы должны принимать всех чуваков, чувих, их культуру и все такое. Ненавидеть русских или кого-то еще - не круто.
– На хрен Россию. Они дали злым северным корейцам реактивные самолеты и научили этих пиратов летать на них! Бомбили нас, пока американцы не пришли и не помогли нам. Боже, благослови Америку, а Россия идет на хрен!
– Как скажешь, мужик.
Вечерние улицы городского центра кишели машинами и рождественскими покупателями. Праздничные гирлянды светились, покачиваясь на легком ветерке. На перекрестках между телефонных столбов были протянуты провода с мерцающей мишурой. Издали донеслось: "Лучше не дуйся, лучше не плачь..."
– Черт, завтра же рождество, мужик, - догадался "Гильза".
– Пока "толкал герыч", совсем забыл.
– Да, мужик, ров-дис-во! Надо хоть конфет прикупить!
– Черт, думаю, Мендуэз даже не празднует рождество.
– Почему это?
– Блин, мужик. Еще не видел чувака, отрезающего щенкам головы и прикалывающегося по рождеству.
– Ну, да...
– И думаю, он уже вернулся на склад. Я видел, как вчера вечером он принес щенка...
Несколько минут "Гильза" и Сунг угрюмо молчали. Они знали, что было уготовано на складе этому щенку...
"Гильза" сбавил шаг, глаза у него расширились от внезапного озарения.
– Йо-йо, чую, рэп попер...
– Валяй, "Гильза"!
"Гильза" встал в позу, вытянул указательные пальцы на манер пистолетов.
– Когда выхожу из дверей, в рукаве всегда пара козырей. Зуб даю, брательник, это лучший сочельник! У меня блатной жаргон, я живу, нарушая закон. Топчу танцпол, мою шваброй пол. Толкаю "наркоту", потом по "магазам" иду. Всем конкурентам - жопа, я - король хип-хопа. "Легавым" преподам урок сполна из моего "Смит-Энд-ВессонА". С тобой я буду тусить, слово под рифму будет "месить"! Я - важная персона, мать-итить. Я - тот, на кого ты хочешь походить. Бакс уроню, бакс подниму. Увижу друганов, "Как дела?" говорю. Пью пиво, ссу криво, "телок" имею, ни о чем не жалею! "Деньгу" зашибаю, преступления совершаю. Всех "жарю" без разбора. яйца, как два помидора!
– Охренеть, "Гильза"! Ты - гений хип-хопа!
– Мой братан, Мендуэз, мухой выполнит любой приказ. Ну а "Хайбол", наша сука, - членососка высший класс. У нее еще на рту клиента не просохла молофья, а она уже бежит за ромом с колой для меня! У нее большие сиськи, и "пилотка" - высший класс. Наша банда, "ЭнЭлКа-3", рулит в городе сейчас! Всегда будет первая, а не вторая, мой дружбан Сунг, он из Китая!
– Черт, мужик!
– поморщился Сунг.
– Ко-ре-я, Ко-ре-я!
– Блин, извини, братан. Все время забываю...
Едва они свернули на дорогу с жилыми домами, как услышали тарахтение и увидели сквозь дым две тусклых фары.
– Кто это?
– спросил Сунг.
– Надеюсь, что "торчки".
Оказалось, что это огромный и очень старый черный грузовик.
– Сколько "герыча" у нас есть, Сунг?
– Четыре пакетика.
– Не густо. Походу, мы сейчас от них избавимся...
Выбросив облако дыма, грузовик сбавил скорость и подкатил в ним.
– ЗдорОво, парни!
– раздался хриплый голос с резким деревенским акцентом.
– Черт, тупые деревенщины с холмов, - процедил себе под нос "Гильза".
– Эти чуваки не будут покупать наш "герыч", мужик.
– А может, будут. Кто знает?
Из окна со стороны водителя высунулась лохматая голова. Большую часть лица скрывала густая борода.
– Эй! Я - тот, кто тебе нужен, сечешь, о чем я, дружэ? Мы здесь мутим дела, чики-вжик. Хочешь "герыча", мужик?
Лохматый деревенщина покосился на него.
– Ты о чем, парень?
– У меня все схвачено, за все заплачено. Это - наркорайон, мы - хозяева в нем. Нужна "дурь", к нам сразу дуй.
Деревенщина посмотрел на своего длинноволосого пассажира.
– Думар, ты понимаешь, что он имеет в виду?
– Неа, пап. Наверное, это какой-то городской жаргон.
– Да, это городской жаргон, и мы базарим на нем. Уличный язык. Мы - те, кто тебе нужен, старик. Если ищешь "дозу", дуй к нам, поможем!
– Ты - красавчик, "Гильза"!
– воскликнул Сунг.
Деревенщина выглядел растерянным.