— Никому я не мщу, — отчаянно произношу я. Но последнее его предположение мне вообще не понравилось, поэтому хмурюсь.

— Тогда зачем ты меня подставляешь? Я уже почти закончил: подтвердил наши отношения, а ты тут со своими… — Марк сжимает руки в кулаки и соприкасается одним из них с тумбочкой. — Короче, — делает глубокий вдох и выдох. — Нужно снова как-то решать этот вопрос. Раз мы это уже начали, то нужно как-то и расхлебывать.

— Может, это все неправильно? — Обреченно говорю я. Парень приподнимает бровь. — Я не хочу обманывать отца. Может, это к лучшему, что он знает, что это неправда?

— Вика, — подходит он ближе. — Ты меня слышишь? Тут два варианта: либо мы рассказываем, как оно есть, либо мы пытаемся замять это дело. В первом варианте всему конец. Во втором — мы можем спасти репутацию и компанию твоего отца. И я не собираюсь за него впрягаться в одиночку, — он поправляет мои волосы и оставляет руку на моем плече, снисходительно и будто бы по-доброму (что самой не верится) смотря. — Ответь на простой вопрос: ты хочешь, чтобы твоя семья была счастлива?

— Конечно, что за вопрос?

— Тогда не разрушай то, что было сделано их трудом, — произносит Марк и убирает руку.

Палка о двух концах. Что же мне делать? Я не представляю, как можно спасти ситуацию. Мне просто хотелось почувствовать радость и некоторую эйфорию от проведенного времени не с чужим уже мне человеком. Видимо, не бывает ничего хорошего без плохого.

— И как это сделать? — Тяжело выдыхаю я, облокотившись на островок.

— Есть один вариант, — Марк встает рядом. — Но действовать надо как можно быстрее. Если эта фотография есть у меня, не факт, что ее нет у других. И убедить нужно всех сразу, не только твоего отца. Нужен мощный удар.

— Что за вариант? — Равнодушно и потерянно, даже не смотря уже на парня, спрашиваю я. Секундная пауза.

— Помолвка.

Сначала все упало куда-то вниз, но затем резко поднялось к груди вместе с головой. Я вскидываю брови. Марк долбанулся?

— Какая еще к черту помолвка? — Злюсь я.

— Так, одно колечко, щепотка официальности и все в кармане.

— Мне кажется, что ты все-таки принимаешь какие-то таблетки.

— Перестань, помолвка — не свадьба.

— Отношения — не помолвка, помолвка — не свадьба. Ты не охренел? — выпрямляюсь я, сдвигая брови, но спокойствие парня непоколебимо.

— Послушай…

— Даже не собираюсь, — я не даю ему договорить и в ярости отхожу к окну, не зная куда деться.

— Твои любовные интрижки никуда не приведут или если только в полнейшую задницу, к самому дну. — я оборачиваюсь к парню, челюсть которого напряжена. Да я уже в этой полной заднице!

— Я не собираюсь врать, чтобы достичь какой-то цели.

— Да, лучше говорить правду, чтобы оставаться чистой, а на остальных — плевать.

— Плюешь на всех тут только ты.

— Тем не менее, я пытаюсь спасти общую репутацию, а ты развлекаешься.

— Отличное решение, знаешь ли, для спасения. Хотя, нет, другое слово — ужасное!

— Если бы ты думала о последствиях, мне бы не пришлось это предлагать.

— Что ж, тогда мой ответ: нет.

— В какой сказке ты живешь? — Медленно идет Марк в мою сторону, прищурив взгляд. — Где есть говорящие кролики, пляшущие феи, где любовь спасает мир? Очнись, Вика! Это жизнь, и здесь приходится платить за свои поступки.

— Да ради Бога! — Вскидываю я руки. — Я тебе все твои несчастные деньги до копейки отдам. Мне не жалко.

— А семью свою тебе тоже не жалко? — Останавливается он. — Деньгами репутацию не вернешь.

— Мы найдем другой выход без ваших подачек!

Марк усмехается, не по-доброму улыбается, но замолкает. Злой огонек играет в его глазах, он в бешенстве. Видимо, все-таки он больше заботится о своей репутации, чем о репутации моей семьи. И парня мне точно не жалко.

— Я дам тебе время подумать, — смотрит он на часы. — Чтобы ты правильно все взвесила.

— Я уже все взвесила.

Парень на долю секунды вскидывает брови, мол, «какая упрямая», вздыхает и направляется к выходу.

— Подумай хорошенько, на что ты меняешь свою семью, — оборачивается он. — Парни уходят, летние романы заканчиваются. Отец вряд ли скажет тебе за это «спасибо», — я складываю руки на груди. Марк молчит, затем его лицо перестает выражать какие-либо эмоции. — У тебя есть выходные. Надеюсь, ты поступишь правильно, — и уходит, хлопнув дверью.

Я громко взвываю. Вот идиот. Какой же он идиот! Ни за что в жизни не выйду за него, хоть с фальшивой помолвкой, хоть с настоящей. Да, и помолвки не будет! Не бу-дет. Кем он себя возомнил? Вершителем всея судеб?