А потом был ядерный взрыв — ослепляющий, испепеляющий, расщепляющий нас на атомы и уносящий на окраины вселенной. А потом притяжение останавливало этот разлет и возвращало атомы обратно, собирая их по порядку в наши тела. Они проступали из света, как изображение на фотобумаге, еще так близко и уже так далеко…

— Ты грызла подушку? — спросил Тони, лениво и расслабленно проводя по моему животу ногтем мизинца, от которого разливались запоздалые волны.

— А ты хотел, чтобы я орала на весь Скайхилл, как… как Маргарет?

— А Маргарет орала? — усмехнулся он. — На портрете такая благовоспитанная добропорядочная леди. Никогда бы не подумал, что она на подобное способна.

И снова на мгновение тот же странный мятный холодок, как будто я по неосторожности проглотила целиком леденец от кашля.

— Перестань над ней смеяться! — я толкнула его ногой, и Тони, не удержавшись на краю кровати, съехал на пол. В последний момент он успел схватить меня за руку, и я приземлилась на него, оказавшись в той самой позе, которой закончилось наше историческое падение с подвальной лестницы.

Вторая серия была уже не такой бурной, но более длинной и разнообразной. Наконец мы выбились из сил и вскарабкались обратно на кровать. Я положила голову Тони на грудь, вдыхая ни с чем не сравнимый запах чистого мужского тела и свежего пота. Он обнял меня, закинул ногу поверх моего бедра: «моя!»

— С ума сойти! — прошептал он, легонько прикусив мочку моего уха. — У меня никогда ни с кем ничего похожего не было. Просто как будто…

— Паззл сошелся? — усмехнулся я. — У меня тоже.

— Говорят, достаточно нескольких секунд, чтобы понять, будет ли с этим человеком что-то или нет. В теории, конечно, при определенных обстоятельствах. Мне хватило.

— Мне тоже. А если не в теории? Когда ты по-настоящему этого захотел?

— Честно?

— Конечно!

— Когда ждал тебя в машине, а ты шла по дорожке к калитке. Такая вся… маленькая, красивая. Настороженная — по сторонам оглядывалась. Захотелось выйти, схватить тебя в охапку и унести куда-нибудь… в укромное место. А ты?

— Будешь смеяться.

— Конечно, буду. Говори!

— Когда села за руль, проехала немного, а потом ты меня так снисходительно по руке похлопал и сказал, что тоже право и лево путаешь, — смущенно призналась я.

— Ну надо же, — засмеялся Тони. — Оказывается, езда за рулем действует на тебя возбуждающе. Буду знать.

— Да не езда, дурачок! — возмутилась я.

— Неважно! А вот скажи, если бы я в тот момент предложил тебе послать Стэмфорд к черту, свернуть в лес и заняться сексом, что бы ты ответила? Боже, Света! До чего же мне нравится, когда ты краснеешь! Смотри, у тебя даже живот покраснел! — он легонько коснулся языком моего живота, я пискнула по-мышиному и поджала колени. — Эх, выходит, мы потеряли целые сутки зря! А я-то сначала думал, что ты такая приличная добродетельная женщина, прямо как Маргарет на портрете. Прикидывал, удастся ли скромно поцеловать тебя в щечку накануне твоего отъезда…

— А я в тот момент думала, что Люська с Питером меня тебе навязали и что ничего из этого не выйдет — а жаль.

Тони хотел ответить, но словно запнулся, и меня опять царапнуло знакомой иголочкой. Я фильтровала из его слов что-то сомнительное, с подтекстом, с двойным дном, как будто подбрасывая дровишек в топку своей тревоги: «у меня ни с кем ничего похожего не было», «накануне твоего отъезда». Фильтровала и складывала в стопочку. Чтобы было из-за чего тревожиться.

— Ты поверишь, что сегодня всего десятый день, как мы знакомы? — спросила я. — И из них два дня не виделись вообще?

— Нет. Мне кажется, я знал тебя всегда. Ну ладно, не всегда, но очень давно, многие годы. Всю-всю тебя — до самых мельчайших подробностей. Твое тело, твой характер, твои мысли. Света, так не бывает! Знаешь… меня это даже немного пугает. В этом есть что-то… мистическое.

«Меня это немного пугает». Еще в ту же стопочку.

— Да, Тони, — сказала я, поворачиваясь к нему спиной. — У меня тоже такое чувство, что я знаю тебя давно. И очень-очень хорошо. И меня это тоже пугает. Но, может, все дело в том, что мы хоть и очень дальние, но все же родственники?

— Не знаю… — помолчав, он сказал, уткнувшись носом в мою шею: — Вряд ли дело в этом. Ты как наркотик, на который подсаживаешься с первого раза. Тобой не насытиться, хочется еще и еще. Даже когда уже нет сил. Жаль, мы не встретились, когда я был моложе. Те ночи, когда тебя не было рядом, я действительно спать толком не мог. Крутился, засыпал, просыпался, думал о тебе. Однажды… не помню, когда именно, это был какой-то то ли сон, то ли бред… Приснилось, что мы с тобой в лесу. Какая-то черная тряпка на траве…