Естественно, особо буйные оказались в полиции. Вон они, по камерам сидят, лежат, страдают. А как иначе? Похмелье — штука серьезная, неотвратимая, как Страшный Суд. И приговор один — надрался, страдай. Вот они под утро и приступили к искуплению. И похмелиться им никто не даст, ибо не положено. Так что горячие мольбы и проклятия заполнили коридор столь густо, что, кажется, топор можно вешать.

Надоело, но надо дотерпеть. Пусть с несчастными сменщик разбирается.

А это еще что? Дверь широко и с треском распахнулась и в здание вошел шикарный офицер с лейтенантскими нашивками. Трезвый и злой. А может злой, потому что трезвый? Ладно, изобразим вежливость. Хотя… что-то в нем знакомое… Потом разберемся, а сейчас вежливость и еще раз она самая, чтоб ее.

— Кто здесь главный? — однако, таким тоном де Комон к солдатам не обращается. Впрочем, Жан не видел маршала в полиции, поэтому…

— Я старший, лейтенант полиции Ажан. С кем имею честь?

— Лейтенант кто? Кого здесь офицером делают? А в морду не желаешь?

— Нет, господин офицер, в морду не желаю. Хотелось бы, чтобы Вы представились, — черт, определенно что-то знакомое. Если бы еще так спать не хотелось, вспомнил бы.

— Лейтенант Дезире! А может все-таки, в морду?

Мать твою, Дезире! Ну да, он и есть. Все такой же забияка, как и тогда, когда столкнулись на вступительных в клиссонскую академию. Дезире тогда пролетел, а Жан, тогда еще барон де Безье, поступил. И именно в морду Жан неплохо так съездил этому самому господину. Интересно, он помнит? Наверняка. Но узнает вряд ли. Время, седина, шрам… нет, не узнает. Тогда что же, чем могу помочь? Попробуем.

— Господин лейтенант, я вижу Ваше возмущение, но не понимаю, что случилось.

— Что случилось?! Ночью твои прихвостни задержали троих солдат из моего взвода! Какого демона! Штафирки не имеют права хватать военных! Немедленно их отпустить. А с тобой потом разберусь, Ажан. Тоже мне, лейтенант!

Вот ведь хамло! Действительно морду тебе набить, что ли? Знаешь же, что за солдатский залет отвечать придется, а орешь, словно и впрямь право имеешь. И ведь вроде неплохим парнем был, хотя уже и тогда любил нарываться. Ладно, погоди у меня.

— У нас сегодня, как видите, большой урожай. Не поможете Ваших найти? Давайте, пройдем по камерам, поищем, — Жан взял ключи и встал.

Открыли одну камеру, осмотрели, вторую… Несчастная троица бравых вояк нашлась в третьей. Грязные, облеванные, об…, в общем, ничего героического в их виде не было.

— Забирать прямо сейчас будете? Давайте только бумажку составим, как положено, и забирайте, господин лейтенант. Вы их в гарнизон прямо по городу поведете?

А вот здесь засада. Действительно, бравому офицеру через весь город вести такое… да народ засмеет, мальчишки вокруг табуном… нет, стаей виться будут. Злорадной, язвительной и крикливой. Позор, одним словом.

— Э-э-э, господин лейтенант (ого, уже господин!), может быть подержите их до вечера (с ума сойти, мы, оказывается, и на Вы можем!). Они, конечно, свиньи, но свиньи героические! Они же ваш город только недавно спасали, пока вы тут ерундой занимались.

Вот так, без зазнайства все-таки никуда.

В этот момент входная дверь распахнулась еще раз, столь же резко и громко. Но вбежал уже свой брат полицейский, запыхавшийся, но службу не забывающий. Подошел, изобразив подобие строевого шага, — уже молодец, хотя Дезире и скривился.

— Господин лейтенант, убийство. Нападение на дом барона де Витре, убиты все — жена, дети, слуги. Согласно приказу послали за Вами.

«Все, отдохнул после дежурства, — раздосадовано подумал Жан. Плюнуть бы, выматериться, хоть так отвести душу! Нельзя, порядок, ети его».

— Лейтенант, мне надо срочно отбыть. Если не возражаете, пойдемте со мной, договорим по дороге, — проговорил Жан, делая отметки в журнале дежурства — время, событие, время направления доклада де Романтену и Гурвилю, время своего выезда на место.

Хотя какой там выезд. Дом де Витре располагался в пятнадцати минутах ходьбы от здания полиции. Всю дорогу Дезире что-то говорил, но Жан пропускал его слова мимо ушей — настраивался на работу.

Думать о произошедшем, строить версии без толку — нет информации. А вот прокрутить стандартный порядок действий — надо. Обеспечить охрану периметра, сохранность следов, убрать всех лишних, установить свидетелей, изолировать их, чтобы не разбежались и т. д. и т. п. Какой там еще Дезире, не до него. Не забыл в спешке свой саквояж, для таких случаев собранный, уже хорошо.

Вот и злополучный дом. Сразу отметил, что полицейские сработали молодцами — толпу зевак за ограду не пускали. Оп-па, командир наряда действительно молодец — наметанный взгляд Ажана выхватил в толпе старшего наружки. Эти лишними сейчас точно не будут.

Входим.

— Лейтенант со мной, — сказал дежурившему у ворот полицейскому. Прошел в дом, начал работать.

Командовал пожилой капрал. Наряд проходил по обычному маршруту. В семь часов пять минут (капрал молодец, засек время) увидели, как из ворот выбежали три человека, заскочили в подъехавшую кибитку и умчались прочь. Погоню полицейские организовать не успели, да и не угнаться им было — слишком быстро кибитка уехала. Но в дом зашли. Первое, что увидели — седой мужчина, видать слуга, лежал в луже крови. Дальше — больше. Нашли еще двоих зарезанных женщин — хозяйку и служанку. Они были убиты в кроватях. Каждому из троих был нанесен лишь один удар.