– Сможет, – печально протянул работник Бурта, – просто это займет у него чуть больше времени.

– Выходит, у нас есть фора?

– Ага.

– Тогда, лучше слиться с толпой, – с видом опытного шпиона огласила девушка с «рожками» на голове. – Пока что. А потом вернуться туда, где мы остановились.

– И где ты предлагаешь слиться с толпой? – Инфион предпринял усилие и наконец-то встал, тут же пожалев об этом. Тело болело так, словно его избивали неделю, и душа хозяина во время этой вивисекции отсутствовала. Боксерские груши, будь они одушевленными, и то чувствовали бы себя лучше.

– Аметистовая Улица и все дела.

– И башня Правительства, да?

– Почему нет? Там точно должно быть много народу.

Троица, собравшись с силами, продолжила путь. Она отошла от стены дома, вышла из узкого переулка и оказалась на широкой и довольно людной улице, о названии которой нетрудно было догадаться по двум причинам: табличках на домах с крупными буквами «АМЕТИСТОВАЯ УЛИЦА» и сверкающим вкраплениям в брусчатке, которые всем своим видом напоминали одноименные полудрагоценные камушки.

Инфион уставился под ноги, рассматривая искрящиеся в свете солнца пятна. Теплые, создаваемые проносящимися мимо людьми потоки воздуха, которые словно соревновались в скорости, обдували волшебника со всех сторон, даже заставляя незаправленную в штаны жилетку немного шевелиться. Люди, что странно, даже не врезались друг в друга.

Громкий «кар», звучащий как гром посреди яркого неба, заставил Инфиона поднять голову.

Ворон деловито уселся на крышу одного из зданий, стараясь выглядеть нагло – работник Бурта понимал, что по сравнению с Златногорскими птицами этот экземпляр выглядел абсолютным дилетантом. Вокруг пестрили магазины -жилые дома оказались где-то позади. Хотя, пестрили – громко сказано. Святилища продавцов были похоже друг на друга, и отличались лишь какими-то небольшими элементами, в них не было ничего инновационного – ни движущихся вывесок, ни крутящихся тортиков в витринах.

– Надо же, жилые дома не соединены с магазинными. Очень необычно, – заметил Инфион.

– Да, совсем неудобно. Так, спустился на первый этаж, купил что надо, и побежал. Экономия места и все такое.

– Они, наверное, привыкли, – сказал Ромио, смотрящий на сверкающие камни в брусчатке и очень умело врезающийся в спешивших людей.

– Да, наверняка.

Где-то в глубине, под улицами, словно в знак несогласия с этими словами, что-то сверкнуло. Огромный оранжевый, обжорливый, облизывающийся новорожденным пламенем шар осветил мрак, на секунду став солнцем этого темного мира. Он издал громкий звук, приглушив журчание воды, а потом вновь вспыхнул, окончательно исчезнув, в своем бесконечном голоде пожрав самого себя.

От крысы, до этого радостно бегущей где-то в своем мире стоков, осталась лишь кучка пепла. А магическая аномалия, мерцавшая где-то в углу, рядом с, казалось, безжизненным големом, стала больше.

Они собрались здесь при свете дня. Первый раз, ненадолго, просто чтобы попробовать – каково это. Всех разбирало любопытство, которое было частично удовлетворено недавней вспышкой.

Они были несогласны

Но несогласие свое пока осмеливались выражать лишь здесь, в ночи, когда единственные слушатели – они сами и крысы, и лишь вода прерывает разговоры. Днем здесь было некомфортно – неправильно, непривычно и боязно, что все может стать явью для других.

Они не стали удовлетворять свое любопытство еще больше – того, что они увидели, должно хватить до ночи, а уж тогда… Тогда они начнут новые шаги, маленькие, младенческие, но потихоньку ведущие к тому, чего многие так хотели.

А теперь они покинули это неприятное место, потушив магическую аномалию, и разошлись по своим самым обычным делам.

Все всегда спешили куда-то, и Аметистовая Улица, которой не повезло быть центральной и самой широкой, постоянно кишела людьми. Они горными потоками стекали с нее, иногда, уподобившись воде, быстро, а иногда медленно и неторопливо, как потоки грязи, смешанные с другими не самыми приятными вещами.

Инфион заметил, что уклоняться от идущих навстречу людей здесь было намного проще, чем в Златногорске – возможно, из-за того, что многие сами старались избежать столкновения. Все вокруг сверкало, как картина, намазанная блестками – но сверкало как-то по ночному, словно на полотно направили свет от холодной, белой лампы, попытавшись сымитировать лунный.

– И долго нам тут ходить? – устало вздохнул волшебник голосом человека, который в одно мгновение осознал всю тщетность бытия и познал все ужасы мироздания.

– Чем дольше, тем лучше, – отозвался Ромио, разглядывая дома и, как не странно, проходящих мимо молодых девушек.

– А мне вот кажется, что ровно наоборот. Пока мы будем гулять, Платз уже может узнать все, что ему нужно. Или, того хуже, он явится прямиком сюда.

– Ну, начнем с того, – Лолли на секунду остановилась, бросив взгляд на платье в витрине, – что Платз все-таки не всемогущ, и ему нужно какое-то время. А здесь – людно, так что, если что, затеряемся.

– Даже если так, вам не кажется, что нам просто надоест ходить?