– Я знаю, - бормочет он.

– Отойди, - приказываю я дрожащим голосом.

– Ответь на вопрос.

– К-какой вопрос?

Он снова делает шаг вперед и наклоняется так близко, что я чувствую запах духов Малибу. Фу.

– Ты. Придешь. Трахаться. Со. Мной?

– Мечтай дальше, - шепчу я, не в силах овладеть своим голосом.

Он ухмыляется. Черт бы его побрал! До этого я наблюдала только жесткое выражение на его лице, так что видеть его улыбку - все равно, что увидеть солнечный свет. Я смотрю на его губы, такие полные и мужественные. И когда он улыбается, я вижу ямочку. Только одну. Удивительный мужчина.

– Значит, мое единственное правило не будет иметь для тебя значения, не так ли?

Я нервно ерзаю.

– Полагаю, что нет.

– Увидим.

– Теперь я могу принять душ?

Он отступает назад, махнув рукой в сторону двери.

– Конечно.

Я бросаюсь к двери и хватаюсь за ручку. Добравшись до нее, я поворачиваюсь и открываю рот, прежде чем обдумываю это.

– У тебя у самого какой-нибудь… синдром?

Он поднимает брови.

– Я имею в виду, что в одну минуту ты ведешь себя так, а в следующую - совершенно по-другому. Я подумала, может быть...

– Может, мне просто нравятся сложные задачи.

Я изучаю его лицо. Он серьезно. Он считает меня сложной задачей. Какого рода? Чтобы уложить в постель? Он пытается залезть ко мне в трусики, потому что я с тараканами? Я каменею, и он замечает это. Все его тело напрягается, он прищуривается.

– Не беспокойся, - зло цежу я.
– Ты никогда не займешься со мной сексом, уж поверь.

– Не скажешь, почему?

Я смотрю ему прямо в глаза.

– Полагаю, по той же причине, по которой ты никому не позволяешь прикасаться к себе.

Я закрываю дверь, но успеваю заметить выражение его лица.

Полный шок.

Да, приятель. Я же сказала, что совсем не та, какой ты меня представляешь.

~ * ГЛАВА 11 * ~

Димитрий

По той же причине, что и я.

По той же причине, что и я.

Нет, это невозможно. Она неправильно все поняла. Она понятия не имеет, почему я не люблю, когда ко мне прикасаются. Она не может знать. Никто не знает. Ни одна душа не понимает, что значит быть мной. Просто она попыталась собрать воедино историю о том, почему я такой, какой есть.

Я к этому привык.

Многие в моей жизни пытались понять меня. Бесчисленные психологи разговаривали со мной, пытаясь добраться до истоков моей личности. Но никто и никогда не зарывался достаточно глубоко — я не позволял. Для всех я - вот эта внешняя оболочка, и я хочу, чтобы так оно и оставалось. Какая-то пиратская шлюха не стоит того, чтобы все менять.

Мне не следовало уделять ей ни минуты, ни одной гребаной минуты.

Теперь она тоже думает, что знает меня. И попытается сыграть на этом. Нет, этого не будет. Я не позволю! Я жил одиночкой слишком долго. У меня есть женщины, они уважают мои границы. Ну, в основном. У меня есть люди и свои задачи. И есть единственная цель в жизни, та, ради которой я продолжаю дышать, — месть. Ничто этому не помешает.

И все же это произошло. На секунду я забыл, чего так сильно хочу.

Но это не повторится.

Джесс

Еще через неделю…

Это, должно быть, шутка. Ни за что. Ни за что. Почему именно сейчас? Серьезно. Я сажусь на кровать, смотрю на дверь, потом на свои руки. Я не могу сказать Димитрию. Он теперь даже не смотрит на меня, не говоря уже о том, чтобы помочь мне, когда мне это нужно. С той ночи, когда я застукала его с Малибу, он едва замечает меня.

Он даже позволяет мне шататься по кораблю.

Живот сводит, и я возвращаюсь к действительности. Она здесь — тетя Фло, известная также как «Красное море», «Судный день», «тетя Черри», «Серфинг на алой волне», «Красный Дракон», «Неделя акул» или для тех из нас, кто более простодушен…

Да, у меня месячные.

Я закрываю лицо руками и стону. Две девушки, которые, действительно, поднялись на корабль вместе с нами, противные и грубые, и они здесь только для того, чтобы услужить Димитрию. Они мне не помогут. Лучшее, что они могут для меня сделать, - это бросить за борт, чтобы оправдать название «Неделя акул». Единственное, что я могу сделать, это пойти к Люку или Димитрию. У меня нет ничего с собой, ведь меня захватили и увезли против воли. Так что я вынуждена обратиться с просьбой к кому-нибудь.

Люк посмеется надо мной: он такой злой.

Остается Димитрий. Я никого не знаю из остальных двадцати человек на этом корабле, а им даны строгие инструкции не знакомиться со мной. Хотя один из них улыбается мне так, что мне очень, очень хочется подойти и поболтать с ним: он привлекательный и у него самое доброе лицо, которое я когда-либо видела.

Впрочем, ближе к делу.

Я должна подойти к Димитрию. И плюс, я должна попросить у него тампоны или прокладки. Я стону вслух и потираю щеки, чувствуя ужас от того, что докатилась до такого. Может быть, мне следует броситься за борт: этот конец станет гораздо интереснее, чем просить мужчину, который презирает меня, о женских штучках.