Я не могу кричать, потому что другой рукой он быстро закрывает мне рот, а двое его людей хватают меня за руки. Я извиваюсь, но это бесполезно. Мужчины такие сильные, и их слишком много. Слезы застилают глаза, и я с трудом дышу, поняв, в какую ситуацию меня только что поставили. Она меня подставила. Она знала, что они будут здесь сегодня вечером. Она все спланировала. Поэтому я не удивляюсь, когда один выходит вперед с конвертом.

– Пять тысяч долларов, как и обещал, - говорит Роджер, и я чувствую его дыхание у уха.

Я мычу ему в руку, отчего он только смеется. И с ужасом наблюдаю, как Малибу открывает конверт и пересчитывает деньги, прежде чем с улыбкой поднять глаза.

– Наслаждайся ею.

– Убедись, что Димитрий подумает, что она сбежала.

Нет. О нет. Если Димитрий подумает, что я сбежала… о... Боже. Нет... Он ей не поверит. Мы столь много разделили, что он будет сомневаться, он поймет, что что-то не так. Так и будет. Меня начинает трясти, колени превращаются в желе. Я обмякаю, и слезы текут по щекам, когда встречаюсь взглядом с Малибу.

– Извини, - бормочет она.
– Но ты всего лишь заноза в боку. Я сделала то, что должна была.

Она поворачивается к Роджеру.

– Он не поверит, что я просто позволила ей сбежать, так что тебе нужно сделать все по-настоящему.

– С удовольствием, - бурчит Роджер, отпуская меня и толкая в объятия другого мужчины.

– Он убьет тебя за это!
– кричу я.

Другая рука зажимает мне рот, а Малибу, кажется, не трогают мои слова. Нет, совсем нет, потому что она сосредоточена на Роджере. Она закрывает глаза и морщит лицо. Что она делает? Я смотрю на нее в замешательстве, и в этот момент кулак Роджера бьет ее в глаз. Она кричит и отшатывается назад, падая в грязь, что только усиливает эффект.

– Приятно было иметь с тобой дело, - говорит Роджер и поворачивается ко мне.
– Время для мести, Блэр.

Я кричу под рукой другого мужчины и извиваюсь изо всех сил. Бесполезно. Роджер делает шаг вперед и достает из кармана шприц.

– Пора спать.

Он колет мне в шею, и через секунду все становится черным.

Димитрий

После боя я взглядом сканирую толпу, но не вижу ее. Люк тоже оглядывается вокруг, выглядя несколько обеспокоенным. Я спрыгиваю с возвышения и проталкиваюсь мимо хватающих рук и беснующихся фанатов, пока не добираюсь до Люка. Беру его за руку и разворачиваю к себе.

– Где она?

Он выглядит смущенным.

– Они пошли в туалет.

– Они?

– Она с Ливви.

Я начинаю проталкиваться сквозь толпу в направлении туалетов. Но не успел пройти и половины пути, как появилась Ливви. Ее лицо в крови, она в бешенстве от гнева и вся в грязи.

– Какого хрена?
– рычу я, беря ее за руку.
– Где Джесс?

– Откуда мне знать?
– кричит она.
– Она ударила меня, как только мы вышли к туалетам, и сбежала. Она, бл*дь, испортила мои туфли.

– Что значит «сбежала»?
– рявкаю я.
– И какого хрена вы были снаружи?

– К туалетам внутри слишком большая очередь, поэтому пошли в служебные. Как только мы вышли на улицу, она повернулась, извинилась и ударила меня так сильно, что я упала. А потом она убежала.

Сбежала.

Она сбежала.

У меня сдавливает в груди. Джесс сбежала. Рискнула и сбежала. Все наше время, все эти чувства были лишь способом завоевать мое доверие. Все плывет перед глазами, и я понимаю, что сдавливаю пальцами руку Ливви.

– Черт, Дими, прекрати. Ты делаешь мне больно.

– Куда. Она. Бл*дь. Ушла?
– проскрежетал я ледяным голосом.

– Откуда, черт возьми, мне знать? Она просто побежала в сторону улицы.

Я разворачиваюсь, забирая Ливви с собой. Подхожу к Люку и толкаю ее к нему.

– Забери ее. Я должен найти Джесс.

Он выглядит обеспокоенным.

– Куда она делась?

– Она убежала.

Его лицо бледнеет.

– Черт, босс, извини. Я думал... Я думал, что она хочет быть здесь. То, как она смотрела на тебя. Черт, прости меня.

– Она одурачила всех нас, - выдавливаю я, чувствуя, как мои руки дрожат от ярости.
– Но она не выиграет. Я найду ее, Люк. Я точно знаю, куда она отправилась.

Он смотрит мне прямо в глаза.

– Загружать корабль?

– Загружай чертов корабль, - рычу я.
– Мы выходим в море.

~ * ГЛАВА 24 * ~

Джесс

У меня пульсирует в висках, когда я медленно открываю глаза. Какое-то мгновение ничего не могу рассмотреть, все кажется расплывчатым. Я хочу вытянуть руку и протереть глаза, но чувствую, что прикована. У меня начинает колотиться сердце, и я быстро-быстро моргаю, чтобы зрение прояснилось. Как только я в состоянии рассмотреть, что меня окружает, вижу, что нахожусь в крошечной камере, не больше, чем два на два метра. Здесь не повернуться, есть только несчастный старый матрас, на котором я и лежу, и все.