Вылезла я уже куда изящнее, улыбнулась одними губами целителю и пошла навстречу семье.

С крыльца ко мне кинулся мальчик, его я опознала: младший брат Жак. Он подлетел ко мне, обнял за талию, поднял свою русую головку и спросил:

– Ты же больше не болеешь?
– а глазюки-то какие карие в обрамлении густых ресниц.

– Не дождешься. Я надолго.
– ухмыльнулась ему, взяла его за руку и мы вошли в дом.

Огромная толпа народа двинулась на меня, так что я поначалу даже испугалась. Здесь были отец, мать, бабушка, няня, учителя словесности и манер. Горничные и простые служанки. Все стали хором приветствовать нас с целителем, задавать какие-то вопросы. Мама же просто тискала меня в объятьях.

Конечно, мне было приятно, что меня так встречают, что у меня теперь такая большая семья. Глаза вмиг увлажнились. Мама тут же поднесла платок к моим глазам, приговаривая что-то успокаивающее. Я автоматически вытерла глаза и хотела высморкаться и тут меня настиг аромат духов. Черт, платок был надушен. Причем такими тяжелыми духами, что меня замутило. Я сглотнула раз-другой. Наверное, даже побледнела, потому что, когда я оглянулась на целителя, он испугался.

Марценски быстро сделал шаг ко мне, заглянул в лицо и сказал громко:

– Достопочтимые льеры, шаг назад! Принесите кто-нибудь воды!
– потом уже мне.
– До покоев дойдете или присядем здесь?
– после этих слов народ зашумел еще больше.

– Тихо,- это отец. Как всегда призывает домочадцев к порядку.
– Быстро разошлись все! Лина еще слаба, как я понял.

Подошел ко мне обнял и спросил:

– Как ты, девочка моя?

– Хорошо, правда. Не волнуйтесь, отец.
– заглянула ему в глаза. Нахмурился, но не оттолкнул. Взял меня под руку и повел мимо родственников вглубь дома.

Привел, видимо, в гостиную. Усадил в кресло и платье подправил, мама поднесла стакан воды. Я с благодарностью ей улыбнулась. Целитель уселся в кресло напротив. Больше с нами никто не пошел.

– Лина, девочка, тебе легче?
– мама.

– Немного кружится голова, - медленно ответила, глядя на целителя.

На самом деле мне хотелось блевать. Все эти запахи духов, одеколонов, нервы опять - таки! Слава Богу, целитель меня понял:

– У вашей дочери было сотрясение мозга. Какое-то время ее еще будет тошнить и кружиться голова. Ей лучше лечь. А мы с вами побеседуем еще, - обратился он к моим родителям.

Мама звякнула в колокольчик и в гостиную вошли две горничные.

– Доведите льеру Лину до комнаты. Справитесь?
– те закивали утвердительно и шустро подхватили меня под руки.

Целитель тут же встал. Я присела в легком реверансе:

– Благодарю вас, целитель. Надеюсь, вы нас еще навестите.

– Если ваш отец разрешит, я бы осмотрел вашу голову через пару дней. Тогда и увидимся. Отдыхайте, льера Элеонор.
– он учтиво поцеловал мне руку на прощание.

И мы пошли наверх. Лестница была огромная. Прикинув, сколько в ней ступенек, я застонала. Горничные тут же снова подхватили меня под руки.

Как только мы вошли в комнату, я рванула в туалетную комнату. Просидела там минут пятнадцать. Побрызгала холодной водой лицо и вышла. Девочки помогли мне раздеться и лечь в кровать.

Когда я проснулась, то увидела бабушку, сидящую в кресле, с книгой в руках. Заметив, что я открыла глаза, присела ко мне на кровать:

– Как ты, девочка?
– погладила она меня по голове.

– Мне лучше, правда, - улыбнулась ей.

– Вот, выпей отвара, должно стать легче. Целитель прислал час назад, - бабуля поднесла чашку и поддерживала пока я все не выпила.

– Ну и напугала ты нас!
– сказала бабуля и всхлипнула. - Искали-искали! К вечеру, мы уже и надежду потеряли... А уж соседи-то эти судачить начали, что сама убегла! Откуда им знать, что в неблагородной семьи, дети воспитанее и порядочнее, их титулованных дитять!

– Бабуль, все прошло. Я вернулась живая. Не волнуйся, - я встала с кровати и обняла пожилую женщину. Кажется, я ее искренне любила. Только имя забыла! С памятью у меня беда.

– Который час, бабуль?

– Ужин скоро. Принести?

– Нет, пойдем в народ!
– "знакомиться и набирать информацию" это уже для себя.

– Ну, хорошо. Позову твою Мару, -пожилая женщина снова погладила меня по голове и вышла.

Быстро оглядела свою новую комнату. В тот первый раз, когда здесь очнулась, я ничего особо не разглядывала: меня тогда больше впечатлила я сама в зеркале. А сейчас мне предстояло жить здесь и знать, где что хранится.

Комната была большая и светлая. Вся мебель из натурального дерева. Теплого коричневого оттенка был и большой резной шкаф, и кровать под прозрачным балдахином, даже деревянная рама зеркала была из того же дерева, письменный стол и стулья не отставали.