Он повернулся и обнял меня.

– Ты и есть такая. – выдохнул он мне в макушку.
– Маленькая, хрупкая и изящная. По – своему наивна и мечтательна, но при этом твердая духом, хоть и сама не догадываешься об этом.

– Так значит, да? – с хитрецой посмотрела на него. – Тогда слушай мою правду! Ты, как омут для меня. С виду простой и понятный, а как заглянешь, так и дна не видно. Что ты скрываешь под маской беспечного солдата?

– Ты преувеличиваешь. – засмеялся он и его глаза засверкали. – Давай спать, завтра тяжелый день.

Как и все другие ночи, проведенные с ним, эта тоже была лучшая. Я еще долго лежала у него на плече и гладила его лицо, кололась об щетину и умирала от счастья.

****

Разбудил нас рассвет. День обещал быть солнечным и ясным, а значит и прохладным. По моим подсчетам было уже начало октября. Днем еще было тепло, а вот ночи стали значительно холоднее.

Дом гудел от сборов и беготни слуг и охраны. Пока я одевалась, Макс спустился вниз. А минут через пятнадцать залетел обратно, собрал мои вещи и дал мне пять минут на прощание с родными. Нацепив чепец, понеслась вслед за ним. В холле собрались все мужчины нашего дома и тихо переговаривались.

– Отец, что случилось? – обратилась я к мужчине.

– Горные племена прорвались сквозь приграничную крепость к северу от столицы и движутся сюда. Вы поедете на юг, так что пересечься не должны. – отец был взволнован и отстукивал ногой барабанную дробь. – Все, дочь, некогда. Уезжайте. Храни тебя Боги.

Он поцеловал меня в лоб и вывел на крыльцо. Меня посадили в легкую коляску, а Макс и еще пятеро мужчин сели верхом на лошадей и мы двинулись.

Проезжая по аллеи, я повернулась и увидела, как отец теперь сажал маму, а та повисла у него на шеи и не желала отпускать. Сглотнув ком в горле, отвернулась. Как прощаться с любимыми, не придумали еще негде.

Как мне вчера сказали, дорога займет у нас полдня. И думаю, что потом мужчины вернутся в столицу, раз горцы уже прорвались.

«Вот и закончилась моя сказка», подумала я. И как в воду глядела!

Город вымер. Во всех домах были закрыты двери, ставни, а где-то вообще были заколочены наглухо. Улицы патрулировали гвардейцы с оружием наперевес. Попетляв, мы выехали к восточным, а не южным воротам о чем гласила табличка.

– Обойдем на всякий случай. – пояснил Макс и мы выехали в поле и поехали вдоль гор и реки.

Когда мы отъехали уже на приличное расстояние, послышалось эхо взрывов. Все остановились и стали напряженно вглядываться в город. Сами дома и строения уже скрылись из виду, но дворец был, как на ладони и из его башни валил дым.

– А у вас что, есть порох? – сболтнула я.

На меня посмотрело шесть пар глаз, как на идиотку. Напряжение все нарастало, никто не проронил ни слова и не сдвинулся с места. Просто переглядывались. Макс устало прикрыл глаза и сказал негромко:

– Никого не держу. Решение за вами.

В итоге двое развернули лошадей и быстро скрылись в обратном направлении. А мы продолжили свой путь. Только скорость прибавили, благо дорога была хоть и узкая, но наезженная.

Не знаю сколько мы ехали, я немного задремала, а проснулась от того, что коляска остановилась. Меня быстро вывели и спрятали в кусты, мужчины достали оружие и приготовились. Навстречу нам в облаке пыли неслись всадники.

Чем ближе они подъезжали, тем медленнее становились. Когда до нас оставалось пару метров, Макс крикнул:

– Не стрелять. Это Фаргус.

Граф спешился и они стали о чем-то переговариваться, усиленно жестикулируя. А я все гадала, откуда граф здесь взялся. Решила, что все спокойно и вышла из своего укрытия.

Не успела я дойти до мужчин, как Макс уже отошел к другим мужчинам. Собрал их в кучу и стал давать указания, бросая короткие и рубленные фразы.

Застывшую меня, подхватил под локоть граф и потащил в сторону. Так же молча, взял за талию и посадил верхом на лошадь. Ко мне подошел Макс, я не вытерпела и спросила первая:

– Что случилось? Куда мы?

Мужчина стоял на земле и не поднимал на меня взгляда, голос звучал глухо:

– Фаргус был на границе, когда произошел прорыв. Кто-то из горцев узнал его и погнались за ним. Пытаясь сбить со следа, он петлял и вышел на эту дорогу… А мы здесь и уйти не успеваем. Они уже близко.

Наконец он поднял на меня свои потемневшие глаза и четко сказал:

– Ты и граф возвращаетесь в столицу. Он позаботится о тебе. Как сможешь, дай знать отцу. И, Лина, впервые в жизни, я знаю, за что иду умирать. Люблю тебя.