– Красавица! Будь моей женою!
– закричал он, подходя ближе и протягивая руки к девушке.

Та посмотрела внимательно.

– Нет, казак, не пойдет, - красавица покачала головой.

– Как не пойдет!?
– Буденный нахмурился.
– Да знаешь ли ты, кому отказываешь?!.. Да я в золоте тебя могу утопить! Глянь вот сюда!
– и в руках у него сверкнуло богатое изумрудное ожерелье.
– Нравится?..

Девушка отошла еще дальше и улыбнулась:

– Ты ничего не понял, казак!

– Что же это я, интересно, не понял, черт тебя побери!
– нахмурился он.
– Или ты забыла, девка, с кем разговариваешь? Да знаешь ли ты, что любая красавица Дона и Украины с радостью станет женой Семена Буденного!

– Я все хорошо знаю, - красавица подошла ближе, - но только я никогда смогу отдать свою руку бандиту.

Буденный опешил от неожиданности:

– Это еще что такое?!..

– Я никогда не стану женой бандита, - четко и ясно проговорила красавица, доставая руку из-за спины. В руке у нее блеснул маузер.
– Меня зовут Таня Григорьева. Я дочь казака-офицера, которого ты убил.

Две черные тени вдруг откуда-то появились в комнате. Два пистолетных дула, сверкнув в темноте, смотрели на командарма в упор. Тот приподнял руки, и тут же, из кобуры у него выпорхнул пистолет, а из ножен - стальная шашка.

– Пора платить, командарм, - внятно проговорила одна из теней, и Буденный узнал девушку, расстрелянную по его приказу три недели назад. Пора заплатить за всё.

– Маша, что с солдатами, которых он притащил?
– быстро спросила Таня.

Маша бросила на стол окровавленный нож.

– Двое готовы, третий ушел.
– ответила она.
– Поэтому нам надо надо спешить. Скоро будет погоня.

И командарм узнал Машу Григорьеву, которую он обещал пустить на ремни, и которая дважды уходила у него из под носа.

Больше он не успел ничего рассмотреть. Руки ему стянула твердая, тугая веревка, а на голову опустился широкий мешок. Спустя минуту он уже лежал на полу, крепко-накрепко скрученный веревками.

– Вот и олично!
– воскликнула Маша.
– Теперь ты уже никуда не уйдешь! Потащили его, живо!

Буденный почувствовал, как чьи-то грубые чужие руки схватили его за одежду и, словно бессловесного кабана, поволокли по жесткому деревянному полу.

Когда его вытянули наружу и уложили поперек седла, он начал ругаться:

– Берегитесь, собаки! Мои хлопцы вас на куски порежут...

Медленно, очень медленно будете подыхать...

Ему не отвечали.

Потом он молчал - очевидно, соображая.

– А хотите золота?
– вдруг предложил Буденный.
– Вы и понятия не имеете, как я богат... Я вам столько золота дам, сколько вы и во сне не видели. До смерти хватит. В золоте купаться будете... На десять жизней хватит...

Ему снова не отвечали. Тогда Буденный опять начал ругаться, за что получил прикладом по черепу и на какое-то время затих.

...Когда он открыл глаза, то увидел, как из окровавленного черного тумана выплывают какие-то неясные угрюмые тени. Командарм зажмурился и помотал головой. Кровавый туман начал таять и расходиться в стороны. Буденный вглядывался, тяжело морщась и напрягая глаза. Перед ним стояли все те же три девушки, взявшие его в плен. Маша и Катя были в черном.

– Ну что, товарищ красный командарм, - произнесла Маша, бодро помахивая короткой плетью.
– Пришел час возвращать долги... Переверните его!

Буденный, который уже догадался, что именно сейчас произойдет, разразился такой забористой и такой замысловатой бранью, какую девушкам до той поры слышать не доводилось. Но все было бесполезно. Его повернули носом в траву.

– А теперь, - сказала Маша, - считайте до пятидесяти, и смотрите не сбейтесь...

Буденный уже перестал ругаться. Надменный и безжалостный командарм теперь только хрипел и скрипел зубами. А Маша старалась от всей души.

Едва Катя с Таней досчитали до пятидесяти, как вдруг Маша опустила плетку и остановилась:

– Скорей по коням!..
– закричала она.

Катя и Таня бросились к лошадям. Им все было ясно, и они не переспрашивали: приближалась погоня.

Глава 22. Враги Республики.

Цокот копыт становился все ближе. Лес закончился, и началась открытая степь.

– Вперед!
– закричала Маша, увидев ветхую полуразвалившуюся хатенку в открытой степи.

До старого домика оставалось шагов четыреста.

– Засядем там и будем отбиваться!
– на полном скаку кричала Маша. Другого пути у нас нет! В открытой степи нас нагонят или перестреляют в спину!