Битюк со злостью толкнул Машу обратно к столу, а сам выскочил из хаты.

Предвкушая веселое и необычное развлечение, буденновцы освободили место посредине хаты и взяли Машу в кольцо.

– Кулаками любишь махать? Сейчас помашешь!..

Маша настороженно озиралась. У ближайшего будённовца в расстегнутой кобуре она заметила пистолет и решила при случае воспользоваться им. Нет, теперь уж она живой в руки не дастся!

– А ну, пройти дай!
– раздался окрик с порога.

Будённовцы расступились, и перед Машей очутился здоровенный верзила-буденновец лет восемнадцати с копной растрёпанных рыжих волос и с мордой дебильного дегенерата. Он встал посредине хаты, неуклюже переминаясь с ноги на ногу и тиская будённовку в грязных пальцах.

Командарм, видимо, решил развлечь и потешить немного свою побитую банду.

– Тихо, хлопцы!
– он стукнул по столу кулаком.

Все притихли.

Будённый обратился к рыжему верзиле-дегенерату:

– Видишь эту курочку, Битюк?

– Бачу, - ответил парень, поворачиваясь лицом к Маше.

– Разорви ее на куски. Я разрешаю.

– Кого?.. Ее?.. То можно...

И Маша увидела, как дегенерат улыбнулся, с огромных, обезьяних губ у него потекла слюна, и он подтер ее грязными пальцами. Все буденновцы, кто был в хате, захохотали. Громче всех хохотал сам командарм.

Будённовцы дружно заулюлюкали:

– Давай, давай, Битюк! Порви ее!

– Ату ее! Давай!

– Если ты побьешь Битюка, - смеясь говорил Буденный, обращаясь к Маше, - катись отсюда на все четыре стороны!..

– А ты не брешешь?
– усомнилась Маша.

– Чего?..
– Будённый, смеясь, покачал головой.
– Слово коммуниста. Если побьёшь, можешь идти домой. Начинай, Битюк!..

– Ладно, пусть будет так, - отозвалась Маша, внимательно разглядывая своего противника.

Тот сделал шаг вперед.

– А ну, давай, краснодранец!
– проговарила Маша, спокойно стоя на месте.
– Покажи, на что ты способен.

– Ноги ей оторви, Битюк!
– завыли буденовцы, плотной стеной окружая противников.

Битюк улыбнулся во весь свой широкий, обезьяний рот, сжал огромный кулачище, поросший густым, рыжим мхом и размахнулся изо всей силы... Маша мгновенно пригнулась, кулак просвистел в воздухе, верзила пошатнулся и, получив неожиданно крепкий удар в челюсть, отлетел в сторону.

– Получил?!..
– весело крикнула ему Маша.

Буденновцы ахнули. Они не ожидали такого:

– Ну и ну! Вот так девчонка!

– Давай, давай, Битюк! Рви ее!

– Сверни ей шею!

Разъяренный Битюк в безумном бешенстве бросился на Машу, нанося беспорядочные удары куда попало. Ловко отражая его удары, Маша с поразительной быстротой била противника по рукам, заставляя его плясать вокруг себя, будто медведя на цепочке.

Будённый и его бойцы хохотали от удовольствия, свистом и криками подбадривая звереющего Битюка.

Но тот, уже избитый в кровь, вторично отскочил от Маши, задыхаясь от лютой, бессильной ярости.

Он вдруг заревел - так дико и страшно, как ревет раненный ножом бык. И, не понимая уже толком, что же он делает, наклонив вперед рыжую, мохнатую голову, комсомолец устремился на Машу, направляя удар в живот.

Но Маша, будто проворная кошка, отпрыгнула в сторону и с такой силой звезданула Битюка кулаком по затылку, что тот всей своей огромной, бессмысленной тушей грохнулся на пол и забороздил по нему окровавленным, вдребезги разделанным носом.

Буденновцы взвыли.

Битюк лежал без движения. Буденный перестал смеяться. Толкнув аморфную тушу красноармейца ногой в зад, Маша направилась к выходу:

– До скорого свидания, товарищи большевики!

Но Битюк-отец загородил ей дорогу:

– Куда прешь?..

– Как, куда? Ваш командарм обещал мне свободу, если я побью твоего идиота.

Буденный зло усмехнулся:

– Верно, Битюк, отведи ее в лес и всади пулю в затылок. А потом пусть идет себе. Если захочет.

Побледнев, Маша бросилась на красноармейца с пистолетом и

попыталась выхватить у него оружие. Но Битюк-отец успел перехватить девушку и поволок ее во двор. В другой руке он держал наган.

Здесь Маша увидела картину, словно бы позаимствованную из старой сказки про страшных лесных разбойников.

Посредине двора красовалась поставленная вертикально бочка с выбитым дном. Вдрызг пьяные красноармейцы, кто чем мог, черпали из нее самогон и, запрокинув головы, пили, пока не валились с ног здесь же. Трое уже спали, развалившись посредине двора. Один боец отчаянно отплясывал гопака под губную гармошку. Другие во всю силу легких горланили песни.

В конце двора стоял большой сарай, около которого весело фыркали две верховые лошади гнедой масти и одна черная - как вороново крыло. Прислонившись спиной к запертой двери сарая, тяжело дремал красноармеец, вероятно, тоже пьяный.