— Липа, — теряя остатки запала, произнес Дагод. — Девочка моя… Я…

— Она превратится в нежить и будет служить мне. — Начал пояснять Мак. — По условию клятвы — до конца войны.

— Я ее не отдам, — едва слышно произнес отец девушки и уже более громко добавил: — Я ее не отдам!

Вновь вспыхнул свет на мече. Воин быстро перехватил его и одной рукой ухватил Липу за куртку. Резко ее дернув, он отправил ее себе за спину.

— Слышишь? Ты ее не получишь! — заявил он, направив на парня острие своего меча.

— То есть ты решил, что она может просто взять и забыть о клятве? Или что я просто уйду? — с кривой усмешкой поинтересовался подмастерье и кивнул на големов плоти, которые их окружили. — Не будь дураком! Клятву благородного нельзя просто взять и забыть!

— Я… — Дагод пытался что-то быстро придумать. — Я… Выкуплю ее клятву!

— Если ты не заметил, что сейчас идет война, — сморщился Мак. — И золото стоит не больше, чем булыжник на дороге.

— У меня кое-что есть, — облизнув губы, произнес глава клана. — Древний артефакт… «Сердце бездны»…

— Это уже другой разговор, — довольно сверкнул глазом Мак.

Мак сидел у огня и перекатывал в руке небольшой камень, размером с грецкий орех. Иногда он брал его двумя пальцами и задумчиво разглядывал отблески огня на его гранях.

— А может, это все же просто булыжник? — спросил Жак, глядя, как подмастерье вертит в руках камень.

— Для вас он действительно просто булыжник, — вздохнул парень. — Однако, для меня от него так несет бездной, что желание выкинуть его подальше становится невыносимым.

Воины переглянулись.

— Я не против того, что ты обменял жизнь девчонки на этот камень, — начал Гурт. — Даже если это бы оказался обычный булыжник. Но… для чего он?

— Из него можно сделать огромное количество вариаций артефакта. От шкатулки до обуви. — усмехнулся Мак. — Все зависит от того, как ты завязал его в общую схему. Однако я задумал кое-что другое. Если ты заметил, то у меня глаза нет. И есть мысль…

Мак указал на шрам и затянувшуюся кожей глазницу.

— Ты же не собираешься эту дрянь вставлять себе в голову,?

— Просто вставлять — нет. А вот сделать из этого камня недостающий глаз — это совершенно другое. — Парень сжал в кулак камень и убрал его внутрь плаща. — Но над этим надо еще долго работать. И над камнем, и над проектом.

— Ты говоришь, что тебе его в руках держать противно, — вмешался в их разговор Рум. — А что с будет, когда его в голову засунешь? Ты случаем потом руки на себя или нас не наложишь?

— Исключено, — покачал головой Мак. — Бездна не подчиняет. Она поглощает, выворачивает наизнанку, но никогда не подчиняет.

— Дай! — громко заявил мальчишка, протягивая руку к маленькому ножу, которым Билл строгал деревяшку. — Дай мне!

— Ух ты какой! — хмыкнул здоровяк и достал из-за пазухи запасной мелкий нож, которым чистил овощи и нарезал мясо. — Садись рядом и бери нож вот так…

Здоровяк показал, как держать нож, и вручил его мальчишке. Тот взял, крепко сжав рукой ветку, принялся ее строгать.

— Не торопись, — хмыкнул воин и вытянул руки вперед, так, чтобы ребенку было лучше видно. — Смотри, как я делаю. Плавно, без рывков.

— У тебя нож лучше, — недовольно пробубнил тот.

— Если бы все решало, какой нож, хороший или плохой, то все было бы гораздо проще, — улыбнулся Билл. — Смотри внимательнее и не торопись…

Здоровяк продолжил показывать, как стругать деревяшку мальчишке, а Гурт тем временем обратился к Маку.

— Надо что-то делать с детьми. Не место им на войне. Да и мы не няньки.

— Жак вроде бы справляется, — подал голос Вар, указав на самого молодого воина, который кормил малютку. — Да и что Мать скажет?

— Остатки разума у нее еще сохранились. Она не дура, чтобы понять — вне войны у них больше шансов. Да и… — тут Мак задумался на несколько секунд и закончил фразу. — Я точно не могу предсказать, какая реакция у нее будет, если мы умудримся угробить детей.

— В смысле?

— Может быть, она к врагам местью воспылает, и мы получим свободно растущего в силе рыцаря смерти. А может, она обвинит в гибели детей нас, и тогда мы получим огромные проблемы. — Пожал плечами подмастерье. — Хотя одно не исключает другого. А у нас почти вся нежить на нее завязана.