— Пользуясь моей беззащитностью, издеваешься?!

— Нет, я не намерено, — ответил, не открывая глаз.

— Так и загрызешь ненароком.

— Не, — ухмыльнулся он. — У меня на тебя другие планы.

— Это какие?!

— Скоро узнаешь.

Когда утром открыла глаза, бодрый и довольный Асаар протянул тарелку с едой и указал на чистую одежду.

— Одевайся тепло, сегодня двигаемся в путь. Пешком идти не придется.

— Всего-то надо было, чтобы я шваркнулась головой. А иначе бы так и месила грязь.

Вспомнив все перенесенные унижения, Юлиана насупилась. Тогда Асаар опустился на постель, забрал у нее ложку и принялся кормить сам.

— Сама мо…!

Он ловко засунул ложку рот.

Прожевав, поманила пальчиком, и Сар недоверчиво покосился.

— Ну? Или боишься? — она смерила его насмешливым взглядом.

Сар чувствовал подвох, но все же когда Анкины зубы сомкнулись на мочке его уха, удивился.

— Пусти!

— Не шмей кушать меня бешпомошной! — прошипела Анка и в добавок царапнула его по щеке. Только потом отпустила.

Сар смотрел на нее, прищурившись.

— Нравится быть беспомощным?! — она на всякий случай отодвинулась подальше.

— Ненормальная! Оборотня кусать! — тихо возмутился он.

— Не смей оставлять засосы! Или в следующий раз откушу! — осмелела Юлиана, поняв, что он на нее не кинется.

Асаар прыснул от смеха и вытер подступившие слезы.

— Скажи еще, что загрызешь, — начал весело подначивать.

— Загрызу!

— Давай! — отодвинул ворот рубахи и подставил шею.

Юлиана набрала воздуха, прикоснулась губами к месту, где билась жилка, и втянула кожу до громкого звука. Он дернулся, но засос все равно получился знатным.

— Ты что сделала?! — возмутился он. — И как я поеду? Его же видно!

Анка распахнула одеяло и показала грудь.

— Ладно, постараюсь быть сдержаннее.

— И я постараюсь, — злорадно улыбнулась.

— Ешь! — рассердился. Зато желание насмехаться над ней у него поубавилось.

Дальше дорога была для нее одним удовольствием. Ехала в телеге, заботливо укрытая одеялом. Каждый раз Асаар спрашивал то ее, то Аолу — не голодны ли они. Анка сначала удивлялась такому отношению, а потом принялась испытывать его терпение за все те дни, когда была обделена заботой. Однако он ко всем придиркам относился терпеливо, со снисхождением. Лишь однажды, поймав ее пристальный взгляд, наклонился и прошептал:

— Я сам не идеален, потому не требую совершенства от тебя.

Но уже в следующем крупном городе, когда принес ей строгое пышное платье, пришлось выслушивать наставления тетушки.

— Не надо торопиться, иначе упадешь или порвешь. Нужно всего-то немного присесть, левой рукой чуть приподнять подол, чтобы виден был лишь мыс обуви, и сделать небольшой шажок. Благородная женщина должна оставаться изысканной всегда, даже…

Юлиана закатила глаза, показывая, как нужны ей эти наставления, и дерзко спросила:

— И кому она должна? А покажете, как изысканно топать по грязи?

Женщина замолчала, пораженная Аола хлопала глазами, а Анка нахально влезла в повозку, удобно уселась, совсем не как фа, и принялась жевать яблоко. Когда поймала взгляд Сара, перевела взгляд за телегу, намекая, как тащилась за ними по грязи, и он пристыженный отвернулся.

Она понимала, что следует уметь вести себя достойно и воспитанно, но обида на Асаара была сильнее здравого смысла. Понимал ли он причину ее вредности — не знала, но больше к ней с советами и наставлениями не лезли. Однако уже через пару дней, приноровившись к юбке, стесняющей движения, Юлиана справлялась с ней ловко и, если не изыскано, то с долей очарования. А когда через неделю пути остановились в Вайне, поймала себя на том, что невольно копирует некоторые движения Оули.

В ночлежном доме Сар больше не отсылал ее в дальние комнаты, а селился с ней поблизости от ведьм.

Обиды за перенесенные унижения Анка не забыла, но подкупало его на удивление хорошее, почти безукоризненное отношение. И постепенно его присутствие перестало тяготить. Вот только каждый вечер он рано укладывал ее спать, напоив ненавистным зельем.

Зато у него она всегда могла спросить, почему в городе окна красные, зачем чиновники носят на груди смешные, блестящие пластины, почему у некоторых на поясе болтаются какие-то хвосты, и зачем он положил в карман мешок с камнями? На любые вопросы, даже самые глупые терпеливо отвечал, а потом Юлиана заметила, что болтая с ним, дорога кажется интересной и совсем не трудной.

Еще через неделю пути они остановились в Брусе, и Сар снял дом. На окраине, неприметный, всего с двумя этажами и тремя комнатами, но места хватило всем.

Соседство с тетушкой Анку больше не напрягало. Она привыкла к ней, оценила ее выдержанность и даже извинилась за грубость, когда они вместе сидели на кухне и лепили пироги. А на Аолу старалась не обращать внимания. Сар так же с ней возился, но теперь Юлиана понимала, что каждая из них занимает в его сердце свое место. Осознавала это и Аола, но они все равно друг друга не любили.