— Ладно, — одаривает разрешением, — даю тебе сутки. Но если к этому времени она не заговорит, я возьмусь за неё лично. Это понятно? — убедившись, что внушение своей цели достигло, разворачивается и покидает комнату. За ним следом, бросив на меня угрюмые взгляды, утекают охранники, недовольные тем, что приказ отменили. Последним незаметно выскальзывает меланист-соглядатай. Остаётся только Монт. И я — со стойким ощущением какой-то нереальности происходящего.

Так и сидим в тишине. То есть это я сижу, а Дэйль стоит неподвижно, спиной ко мне, словно его выключили. Дверь закрылась, но щелчка я не слышала, значит, открыть её будет легко. Может… Закусываю губу, осматриваясь в поисках чего-нибудь тяжёлого. Не нахожу. А нападать на мужчину с голыми руками смысла не имеет. Я, конечно, кое-чему у Харта научилась, но это больше уклонения касается, самозащиты то есть, а не нападения. Ну что ж, потерпим.

Нужно уметь ждать

Если нет возможности принимать обдуманные решение, лучше поспешных решений не принимать.

Хмыкаю. Похоже, мой мозг изобрёл ещё одну рекомендацию. Я скоро обзаведусь целым арсеналом подобных подсказок, если такие ситуации будут повторяться!

На звук Дэйль поворачивается, и лицо его оптимизмом не светится. Как и бодростью, впрочем. Похоже, что в отличие от меня он сегодня не спал. Вздохнув, шагает к дивану и присаживается рядом. С усилием растирает виски, по всей видимости, чтобы быстрей собраться с мыслями.

— Что такое допросная, ты себе представляешь? — устало спрашивает.

— Догадываюсь, — осторожно отвечаю. Представлять не хочу, но то, что церемониться со мной там не будут, вот в этом уверена. Очень уж нехороший взгляд был у командующего.

Монт кивает и молчит.

— Если не расскажешь то, что он хочет услышать, могут замучить до смерти, — наконец продолжает. — Сама понимаешь, если туда попадёшь, я тебя вытащить не смогу. Подумай, стоит ли жертвовать собой ради тех, кого ты больше никогда не увидишь. Не проще ли всё рассказать?

— А почему ко мне такие вопросы? — изображаю негодование, подавляя нехорошее предчувствие, окатившее холодной волной, куда более неприятной, чем язык спуктума. — С чего вы все вдруг решили, что я знаю на них ответы? Я в политику не лезу! И вообще зоггиане нас от гибели спасали, потому что потоки никого не щадят! Потом лечили. Долго. Знаешь, когда тебе плохо, как-то не до выяснения того, кто именно тебе помогает. Да и после зоггиане нас в свои дела не посвящали. Мы у них свою личную жизнь устраивали, а не карьеру!

— А на переговоры с нами аборигены зачем тебя взяли? — криво усмехается Монт. — Чтобы ты украсила встречу своим присутствием? Или ты за кого-то из них замуж выйти пообещала, а расстаться с тобой претендент не смог? И собой притащил? — язвительный тон вдруг меняется на сомнение, и Монт нехорошо прищуривается, сжимая кулаки. Видимо, дикая идея, пришедшая в голову, ему вдруг начинает казаться реальной. — Тот брюнет, который требования озвучивал, так на тебя смотрел… — цедит сквозь зубы.

Не знаю уж, что альбиносу привиделось во взгляде Кита, я ничего особенного не заметила. Но на душе почему-то становится приятно. И даже менее страшно.

— Именно так, — решаю, что лучше поддержать мужчину в этом заблуждении, чем выдать истинную причину моего появления в клубе. — К тому же после переговоров мы все на свадьбу моей подруги ехать должны были. Так что меня взяли, чтобы не пришлось возвращаться.

— Значит, я тут изобретал, как Денажа от тебя отвадить, а ты там с местным красавчиком интрижку крутила? — Монт забывает об истинной цели разговора, переключаясь на то, что задевает его самолюбие. Резким движением подаётся мне навстречу, но всё же останавливает себя, так и не коснувшись.

— А я хранить верность ни тебе, ни Харту не обещала! — язвлю в ответ. — И вообще я к зоггианам не рвалась! Между прочим, это твой отец цинично отдавал нас на растерзание драконам. Он ради ултриза даже твою просьбу за мной присмотреть проигнорировал! И заставил меня поменять ликвидатора на последний заплыв!

— Хочешь сказать, отец отправил тебя на месторождение уже после того, как получил моё письмо? — теряется Дэйль и отшатывается. — Почему же он прислал мне сообщение, что ты погибла днём раньше? — смотрит недоверчиво.

— Не знаю, — передёргиваю плечами и привстаю, чтобы сесть удобнее. — Но если бы это было так, откуда бы я знала о том, что именно ты у него попросил?

— Верно, — блондин основательно задумывается. Настолько глубоко, что смотреть на него и ждать продолжения разговора мне надоедает. Вытягиваю ноги, потому как смена положения не помогла, болтаю ими в воздухе, помогая восстановиться кровообращению, потом встаю, чтобы походить. Незаметно даже для самой себя оказываюсь у двери и, не раздумывая, хватаюсь за ручку, открывая. Мне нужна секунда. Ровно секунда, чтобы выскочить. Ещё одна — захлопнуть её за собой. И третья — защёлкнуть замок.