От неожиданности отступаю и сажусь на гладкую поверхность. А Кит, воспользовавшись этим, придвигается ещё ближе. Впрочем, меня он по-прежнему не касается. И больше ничего не говорит. Только смотрит.

— Лила, — опускаю взгляд, почти не соображая, что делаю и почему Кит именно сейчас провоцирует меня на откровенность. — Меня зовут Лила.

— Лила, — тихо повторяет дракон. В голосе такие волнующие нотки, что я не выдерживаю, закрывая глаза.

Чувствую, как мужские руки мягко обнимают мою талию. Кит притягивает меня к себе, томительно медленно скользя ладонями по спине. Невольно выгибаюсь ему навстречу, и сильные пальцы ласково зарываются в волосы на затылке, а спустя секунду оглаживают плечи, спускаясь к запястьям, сжимая и поднимая мои руки. Жаркое дыхание опаляет кожу, и я распахиваю глаза, изумлённо взирая на мужчину, который целует мои ладошки.

Судорожно сглатываю, стараясь унять охватившую тело дрожь, потому что даже представить себе не могла, насколько ошеломительные возникают ощущения в ответ на подобные действия. Айна не зря об этом говорила с таким трепетом.

— Ты боишься? — Кит прижимает мои руки к своим щекам, с какой-то невероятной тревогой заглядывая в глаза. — Я тебя пугаю?

— Нет, — улыбаюсь, чувствуя пальцами движения мышц при каждом его слове. — Просто всё это несколько неожиданно. И непонятно.

— Что именно? — он поднимает брови, стараясь разобраться в причинах моего состояния.

— Почему Ниродин ушёл и позволил тебе со мной остаться? — нерешительно озвучиваю. — Мне показалось, что он… — прикусываю губу, сомневаясь, что о таких вещах вообще принято говорить.

— Тоже к тебе неравнодушен, — дракон заканчивает фразу за меня совершенно спокойно, без малейшего намёка на ревность. Ещё и улыбаться начинает. — Это не так. Вернее, это было так, но ты же не отреагировала на его попытку стать тебе ближе. Для зоггианина этого достаточно, чтобы отступить. Он, как и другие, умеет подавлять свои чувства. Если бы было иначе, наш мир не был таким, каков он сейчас. — Его рука ласковым прикосновением приглаживает мои волосы и касается подбородка, приподнимая голову, потому что я её опустила, вспомнив, как именно то’Трон меня провоцировал.

— А ты? — я всматриваюсь в тёмные глаза, чтобы не упустить его эмоций. — Если бы я тебе имя не назвала, ты бы тоже отступил?

— Лила, — хрипло выдыхает Кит и, вновь меня обнимая, разворачивается. Теперь он опирается на стол, а я на сильную грудь. — Ниродин — не дракон. Погасив свои чувства к тебе, он продолжит искать ту, которая ответит ему взаимностью. При этом останется для тебя другом и наставником. А я — спуктум. Один из тех, кто не имеет присущей другим зоггианам психологической устойчивости и контроля. Драконы не способны управлять своими чувствами, не умеют отступать и не в состоянии уничтожить страсть, которая рождается в их душах. Но они прекрасно понимают, к чему это может привести. Так что давить на тебя я бы себе никогда не позволил. Я бы ушёл. Но, в отличие от советника, ушёл навсегда.

Напряжение, с которым он всё это говорит, мне не нравится. А последняя фраза вообще наталкивает на не слишком хорошие мысли о том, что «ушёл навсегда» означает «сделал всё, чтобы умереть». В душе поднимается такая волна сопротивления, что я невольно обвиваю руками шею мужчины, прижимаясь щекой к обнажённой груди.

— Даже не думай, — строго предупреждаю. — Иначе мне тоже придётся… уходить.

— Это ещё что за разговоры? — меня чуть отодвигают, вцепляясь в плечи. — Тем более теперь?

— А я на всякий случай, — поднимаю голову и грустно ему улыбаюсь. — Чтобы ты знал, что цессяне тоже не умеют забывать тех, кого любят.

— Я уже это понял, — неестественно спокойно откликается Кит. — Поведение и Денажа, и Монта прекрасная тому иллюстрация.

— А ты всё же ревнуешь, — шутливо укоряю дракона, проглаживая пальцами рельефные мышцы.

— Я с ума схожу, — поправляет меня Кит, — когда представляю тебя не со мной. И готов на что угодно, лишь бы точно знать, что ты счастлива и с тобой всё в порядке.

Он снова притягивает меня к себе, коротко целует в висок и зарывается носом в волосы. Несколько секунд мы наслаждаемся близостью друг друга, не решаясь её прервать.

— Мне пора, — прикладываю основательное усилие, чтобы покинуть его объятия. На всякий случай поправляю причёску. — Совет, наверное, в самом разгаре.

— Иди, — моего запястья вновь касаются тёплые губы, и Кит отталкивается от стола, провожая меня до двери. — Завтра встретимся, цветочек.

Цветочек… Цветочек, пребывая в лёгкой эйфории, едва соображает, куда идти, и периодически ловит себя на том, что вместо того чтобы топать туда, где её ждут, стоит у очередного окна и глупо улыбается. Получает от самой себя мысленный пинок, и… всё повторяется снова. Снова. И снова. Пока, наконец, за ней не закрывается проём, отрезая от внешнего мира. Вот тогда, оказавшись в сумраке зала с колоннами под пристальными взглядами советников, цветочек забывает о той романтике, которая ещё несколько минут назад господствовала в её душе. Сосредоточенно доказывает, что ипериане не признают полумер. Для них нет полутонов. Они могут быть либо надёжными союзниками, либо непримиримыми врагами. И если уж так вышло, что зеленоволосые субъекты оказались в позиции друзей, нужно этим воспользоваться, иначе они станут опасными противниками.

А потом, сидя на подушках и дожидаясь окончания заседания, цветочек снова уплывает в воспоминания и ловит на себе понимающие взгляды своего наставника. Почти осязаемо чувствует жаркие поцелуи, от которых горят ладони, и прислушивается к неторопливому обсуждению советников. Краснеет, возвращаясь мыслями к тому, кто так откровенно признавался в своих чувствах, и удовлетворённо выдыхает, услышав решение о том, что потенциальный диалог с иперианами доверяют спуктумам.

В общем, моё состояние, весьма далёкое от адекватного, изменяться не желает, что лично меня, в общем-то, не особенно беспокоит, а вот моего хранителя… О! Его очень интересует вопрос, что же такого произошло в кабинете советника, раз подопечная теперь не в себе. Правда, устраивать мне допрос на месте он не рискует, лишь полунамёками порывается выяснить причину моего заторможенного состояния, а я делаю вид, что их не понимаю. Потому как не готова объяснить ему столь неожиданно сделанный выбор.