Усилием воли Николай заставил себя не думать о странном поведении магички. В конце концов, друзья не дети, сами разберутся.

— Кто же может нам поведать о прошлом Лакса? — пробормотал он себе под нос, доставая из сейфа толстую папку с материалами уголовного дела.

Аккуратный список окружения жертвы с адресами и короткими справками, кто кому кем приходится, любовно составленный Агафьей, лежал на самом верху. Такие списки были коньком девушки. Капитан перелистнул несколько страниц, выискивая, кто бы мог оказаться достаточно осведомленным. Близких родственников у Лакса не было. Начальство отпадало сразу. Из коллег по работе друзья уже вытрясли все, что можно. Оставались только соседи по бывшей квартире мужика, где он до недавнего времени жил вместе с женой. Ну, и сама вдова. Ее, когда она приезжала на опознание, о прошлом жертвы особо не расспрашивали.

Договорившись с женщиной о встрече вечером, Николай на автомате стал искать аналогичный список-справку по Серову. И, только перерыв всю папку, спохватился, что составить подобную бумагу Агафья не могла, ведь Серовым занимался он сам с Максом. Николай задумался, припоминая, кого можно попытать о водопроводчике с такой точки зрения. Получалось, что придется звонить Орловой. Капитан поморщился, вспомнив любвеобильную балерину. Но других идей у него не было, и мужчина взялся за телефон.

— Очень рада, что Вы меня не забыли, товарищ капитан, — проворковала женщина, когда он представился. — Я о Вас часто вспоминала.

— Чего меня вспоминать, — проворчал он.

— Вы очень проницательный мужчина, — подбавила в голос томности балерина. — Вас трудно обмануть. Я вспоминала не Вас, а Вашего коллегу. Он произвел на меня неизгладимое впечатление. Я все хотела ему позвонить, но куда-то затолкала его номер. Я такая растеряха. Не подскажете?

— Не подскажу, Таисия Петровна, — усмехнулся оперативник. Не хватало еще, чтобы в придачу к ревности майора чем-то подобным занялась и Агафья. — У майора Реброва скоро свадьба, так что Вам придется удовольствоваться разговором со мной.

— И о чем нам разговаривать? — сразу потеряла интерес балерина.

— О Вашем погибшем муже…

— Он мне не муж! — перебила женщина. — Я девушка одинокая…

— Хорошо, — покладисто согласился Николай. — О Вашем погибшем сожителе. Вы же вели с Серовым совместное хозяйство. Иначе вызывает вопросы, почему же он отписал Вам свою жилплощадь.

— Ну, вела, — вынуждена была признать Орлова.

— Тогда подскажите, кто мог бы рассказать о его жизни, о прошлом?

— Уж точно не я. Мы с ним всего года три, как познакомились. Но я подумаю. Может, и вспомню, кого Сашка упоминал.

— Если вспомните, позвоните обязательно, — попросил Николай. — Мой номер телефона у Вас есть.

— Может, оставите заодно и номер Вашего коллеги? — закинула удочку бывшая балерина. — Вдруг я что-нибудь вспомню, а Вас на месте не будет.

— Если меня на месте не будет, то трубку как раз и снимет кто-то из моих коллег, — улыбнулся такой наивной хитрости капитан. — До свидания, Таисия Львовна.

«Ладно, — подумал Николай, положив трубку. — Начнем с Лакса».

До нужного дома капитан доехал быстро. Утренние пробки уже рассосались, а до вечерних было еще несколько часов. Остановившись на парковке, он заглушил мотор и сквозь лобовое стекло посмотрел на так называемую элитную девятиэтажку, в которой ныне покойный гражданин Лакс пытался пожить семейной жизнью. Несмотря на заявленную элитность, здание не впечатляло. Дождь, моросивший последние несколько дней, разрисовал стены темными потеками, посыпанные песком дорожки превратились в полосы жидкой грязи. Постриженные кусты с полуоблетевшей листвой казались облезлыми и жалкими. Вылезать из теплого салона не хотелось, но выбора у него не было. Николай открыл дверь и тут же угодил обеими ногами в глубокую лужу. В ботинки полилась грязная холодная вода.

— Вот тебе и элитность! — воскликнул он вслух.

— И кто же тебе такую сказочку рассказал? — рассмеялся кто-то из-за кустов.

Оперативник присмотрелся и увидел на пешеходной дорожке благообразную старушку в полиэтиленовом плаще-дождевике. Она стояла, опираясь на ручку сумки на колесиках, и с интересом смотрела на его злоключения.

— Здравствуйте, — сказал мужчина, кое-как выбравшись из машины в обход предательской лужи.

— Здравствуй, здравствуй, — покивала старушка. — Хотя, если ты у нас тут квартиру купил, здравствовать тебе не придется.

— Это почему же? — спросил Николай, порадовавшись, что реношка запирается с брелока простым нажатием кнопки, а не ключом, как его старый жигуль. «Похоже, когда надо будет уезжать, забираться в салон придется через пассажирское сиденье», — подумал он, смерив взглядом лужу под колесами.

— Потому, — объясняла между тем словоохотливая бабулька, — что от элитности у нас одно название, да кухни большие. Зато комнаты со спичечный коробок, и двор — полоса препятствий. Горячей воды второй месяц нет, и с канализацией что-то намудрили. Вот тебе и опасности для здоровья. Двор — травматизм, вода и канализация — кишечные инфекции. Что-нибудь да поймаешь.

— Однако, — усмехнулся Николай. — А Вы как же тут живете?

— Я-то? Я привычная. Меня дети из деревни сюда переселили. Живи, мол, мать, в городе. Я и живу. Но как воду греть да по колено в грязи шкандыбать, еще не позабыла.

— А другие как справляются? У кого Вашей закалки нет?

За разговором они дошли до двери подъезда.

— А другие бегут отсюда, — отозвалась бабулька, доставая ключи. — Продают квартиры таким, как ты, кто на «элитность» клюнул, и бегут. Ну, ничего. Поживешь тут чуток, милок, и ты сбежишь.