— Хватит ходить вокруг да около!

— Да не хожу уже, не хожу, — Макс раздраженно потер переносицу, собираясь с мыслями. — Выяснилось, с чего слух пошел, что Бурундука на пенсию уходят, на который Ильин намекал. Месяц назад в верхах в очередной раз сменились вершители судеб. В большое кресло сел один пустобрех, из тех, что любят с трибун рассуждать про дерьмократические ценности. Вызвал он к себе нашего Бурундука и поставил ему ультиматум, или Вы, Дмитрий Константинович, замшелый ретроград, и отправляетесь на пенсию, или идете в ногу со временем.

— Это еще как?

— А вот так. Дам у нас в отделе нету — попахивает сексизмом. Дискриминация по половому признаку…

— Как это нету, — не понял Николай. — Секретарша у Бурундука мужик, что ли?

— Это не считается. Дам-оперов нету.

— Да какой же дурак бабу опером в убойный отдел возьмет?

— Браво! И ты, мой друг, ретроград. И я, каюсь, такой же. А вот высокое начальство два часа Бурундуку лекцию читало о том, как мы все неправы. Короче говоря, или в отделе будет баба, или у нас будет новый начальник.

— Круто. И где найти дуру, которая после юрфака опером работать захочет? Если кто в МВД и устраивается, так следователем.

— Где да кто, это высокое начальство оставило на наше усмотрение, — развел руками майор. — Но в связи с такими событиями, возникла у меня одна мыслишка, и я ее Бурундуку быстренько подкинул.

— Когда ж ты успел? Он же в командировке?

— Ну, в командировку он укатил два часа назад. Ругался на столичных словоблудов последними словами, но, раздав руководящие ЦУ, укатил. Одно из этих ценных указаний, кстати, тебя касается.

Николай вопросительно уставился на друга, ожидая продолжения. Макс выдержал паузу, наслаждаясь эффектом, и заявил:

— Я напомнил нашему бессменному начальнику, что дерьмократические ценности, которые так педалирует большой босс, подразумевают не только отказ от дискриминации по половому признаку, но и по расовому. А также толерантность к сексуальным меньшинствам. У нас в отделе некомплект сорок процентов, старичков почти не осталось. Так, зелень зеленая, которую еще учить и учить, хотя учиться она в большинстве своем не желает и смотрит на сторону. Так, что, если он не хочет после бабы искать по всему Питеру чернокожего представителя сексуальных меньшинств с юридическим образованием, то ему стоит вспомнить про проверенных товарищей. То есть, про тебя. Старик проскрипел зубами похоронный марш своим принципам и приказал выяснить, не передумал ли мой друг вернуться в лоно правоохранительных органов. А если не передумал, то сам виноват.

— Да не тяни ты кота за яйца! — взорвался Николай, который ловил каждое слово друга, боясь поверить в такую удачу.

— Можешь писать заявление. Пока бюрократы чешутся, медицину пройдешь, и добро пожаловать на свой старый стул, — Макс с улыбкой кивнул на пустой стол у окна, который когда-то занимал Николай.

— И ты молчал! — воскликнул бывший, а теперь уже и будущий опер. — Ну и сволочь ты, майор!

Макс заржал:

— Ну, должен же я был получить моральное удовлетворение?

— Удовлетворение? — прошипел Николай, медленно поднимаясь со стула. — Я тебе его сейчас обеспечу… Так удовлетворю…

— Хватит, хватит. Не бесись, — Макс со смехом поднял руки, сдаваясь. — За нападение на сотрудника при исполнении…

— Змееныш, — выдохнул Николай, с трудом подавляя смех. — Заявление я завтра принесу со всеми сопутствующими бумажками. Главное, чтоб медкомиссия нашей песне на горло не наступила. Сам знаешь, чертово плечо…

— Знаю, — отозвался майор. — Но надеюсь на лучшее, что и тебе советую.

— Угу. Последую совету, — согласился Николай и сменил неприятную тему. — А где будете бабу искать?

— Да бог его знает, пусть у Бурундука об этом голова болит, — отмахнулся Макс. — Кажется, в отдел кадров уже пошло указание все заявления по поводу приема на работу переправлять сразу ему на стол. Может, практикантов пошерстят. Но кого, я не знаю. У нас два парня практику проходили. Дам-с не было. Кстати, о дамах. Как там подружка Ильина?

— А никак. Я ее почти не видел. Разве что во сне.

— Она произвела на тебя такое яркое впечатление?

Николай рассмеялся и рассказал свой вчерашний сон, теперь уже приятели посмеялись вместе. Коротко обсудив новости, друзья расстались. Корбов побежал собирать всевозможные бумаги. Он хотел еще сегодня занести заявление. А Макс занялся текучкой, на нем висел десяток дел, и по ним надо было отчитываться.

Салон красоты никогда не знал такой популярности. Весть о таинственной знахарке, появившейся в Санкт-Петербурге всего на две недели, облетела местный бомонд, как моровое поветрие. Клиентки шли косяком, а журналисты разве что не лезли в окна. Только что Ленка поймала одного в женском туалете. Он притворился клиенткой и пытался пробраться в кабинет, где принимала таинственная Агриппина. Общими усилиями журналюгу удалось вытолкать. Мадам Люлю грудью встала на защиту своего гламурного заведения. В прямом смысле. Поэтому перебраться через этот вал у щупленького журналиста, ведущего светскую хронику, не было никаких шансов. Порывистый ветер обстреливал его тоненькую голубенькую курточку мелким дождем. Пышные розовые перья на воротнике давно превратились в обвисшие холодные лохмы. А он все пытался обойти хранительницу светских тайн, подсовывая ей под нос мокрый диктофон.