Но успокоилась она, лишь получив на руки двойняшек. Ведь что такое успокоиться в нынешней жизни Тани? Это значит - забыть про Акким и про всё, что с ним связано. Твари, которые преследовали её, теперь тоже относились к вотчине Аккима.

Двойняшки вылетели из-за двери, едва она с улицы потянулась к дверной ручке.

– Мы тебя видели!
– радостно завопил Митенька.

– Мы тебя в окно смотрели!
– пискляво орала Оленька, такая счастливая, словно смотреть в окно - это невесть какое поразительное событие, которое не дозволяется простым смертным.

Медвежата накинулись на старшую сестру - то ли от непонятной радости бить её кулачками, то ли обниматься, а может - и всё вместе. И девушка впервые за последние часы почувствовала, что крепко стоит на ногах. Она присела, смеясь над младшими, и только куртка спасла от удушения двойняшками. Поднялась она с Оленькой на руках, а Митенька гордо сказал, что он всё равно первый родился, а значит - старше, а значит, и сам умеет шагать, не то что некоторые, так что Олька - фи и фу. Медвежонка показала ему язык, а потом замахала руками и забрыкалась, требуя, чтобы Таня спустила её на землю. И они привычно пошли, взявшись за руки, домой.

– А в магазин зайдём?
– умильно заглянула старшей сестре в лицо Оленька.
– Там пироженки вкусные! И конфеты тоже. Ты же нам купишь, Таня?

– Лучше сразу торт, - подсказал Митенька.
– Пироженками дороже.

– Откуда ты это знаешь?
– изумилась Таня.

– Нам в группе Сашик рассказал, а ему мама сказала, - защебетала Оленька.
– Ну Тань! Купи тортик, а? Тортики красивые!

В магазин, вообще-то, надо заскочить. Дома свежего хлеба не осталось. С тех пор как Таня начала ходить в Акким, бегать за продуктами стало немного проблематично, особенно когда на руках эта мелочь медвежонистая. Таня хотела было сказать, что в магазин не зайдут, но потом вспомнила, что ребята помогли ей заблокировать способности двойняшек. Малышню стало жалко - такой игры лишились!

– Так, народ, - решительно сказала Таня.
– Мы идём в магазин, покупаем всё, что надо для дома, а потом отдельно берём груши. Кто хочет груши?

– Сладкие!
– ахнула Оленька.

– На груши согласен, - поспешно сказал Митенька, и Тане вдруг показалось, что он мысленно торопливо высчитывает, сколько груш можно купить на те деньги, на которые могли бы взять какой-то там тортик.

Возле самого дома они привычно повернули к углу, чтобы дойти до соседнего дома с магазином, - и сердце Тани вздрогнуло: какой-то высокий мужчина шёл следом за ними. Слушая вполуха болтовню медвежат, она насторожилась, ругая себя: мало ли здесь высоких мужчин?! Вон, из-за угла вывернул ещё один, а следом - ещё двое. Люди с работы вечерами возвращаются и… Мужчина попал под свет фонаря, когда Таня в очередной раз скосилась на него. Девушка оторопела. Даниил? И нечаянно повернулась к нему так, что они встретились глазами. Всё ещё на свету - водитель Назария покивал ей и продолжил спокойно идти за ними.

Назарий сам себе не доверяет? Это было первой мыслью… Или он всё-таки не снял с неё все свои дурацкие зацепки?! Уже в магазине, бродя между рядами, Таня столкнулась с Даниилом в одном из продуктовых коридоров. Воспользовавшись тем, что двойняшки изучали витрину с напитками, водитель быстро шагнул к Тане и скороговоркой объяснил, как будто считал все её мысли:

– Назарий снял всё. Но у таких вещей есть остаточный след. Поэтому по его приказу сегодня я провожаю вас до дома. Завтра вы будете чувствовать себя свободной.

Как ни странно, свободной Таня почувствовала себя уже после такого объяснения, хотя внутри и всплыла мысль о том, что Даниил мог бы объяснить всё это, пока она была в его машине…

Из магазина возвращались - Таня с двумя пакетами, а двойняшки облупливали мандарины, словно варёные яйца, засовывая кожуру по карманам, отламывали дольки - и так приятно было вдыхать смесь холодных мандариновых ароматов и сладковато-горечные запахи палых листьев! И время от времени нагибаться, чтобы липкие от сока и щедрые пальчики щедрых медвежат сунули тебе в рот сладкую дольку!

На приподъездной площадке они остановились, пока Таня искала домофонный ключ в школьном рюкзаке. Оглянувшись, проводила глазами проехавшую машину, из окна которой улыбнулся ей Даниил.

– Дай мне ключ!
– требовал Митенька.
– Я сам открою!

– Не допрыгнешь!
– уговаривала его Таня, на самом деле боясь, что он измажет все ключи своими липкими от мандаринового сока пальцами.

– Не лезь к ней!
– вопила Оленька.
– Из-за тебя никак не зайдём!

Двойняшки прыгали и скакали вокруг - и внезапно затихли. Удивлённая: не родители ли приехали?
– Таня обернулась. К подъездной двери медленно шёл “ещё один высокий мужчина”. Странно. Несмотря на то что въехали они сюда недавно, Таня знала многих из своего подъезда. Этого - точно не знала. Или он гость кого-то отсюда? Что ж, в любом случае, надо бы побыстрей открыть дверь, пока он идёт… Но почему притихли медвежата? Приложив домофонный ключ к кнопке, Таня хотела было оглянуться, но ощутила на своём плече сильную ладонь, которая вцепилась так, что мужчина легко заставил девушку повернуться к себе лицом. Таня хоть и не боялась таких ситуаций, но… Нет, не боялась. Вокруг народу много: кто идёт домой, кто гуляет… Просто растерялась.

Мужчина, не обращая внимания на шарахнувшихся двойняшек, буквально придвинулся к лицу Тани. Свет падал на него сзади, но она всё-таки разглядела худое лицо с запавшими глазами, с глубокими морщинами вокруг угрюмого рта.

Не успела она слова сказать, как вмешались медвежата.

– Отстань от неё!
– воинственно завопил Митенька.

– Отстань!
– завизжала Оленька.

Двойняшки повисли на Таниной куртке, оттаскивая старшую сестру от странного неизвестного в сторону. Пришлось машинально попятиться, иначе бы упала. Мужчина поневоле разжал пальцы на плече девушки. А потом, бросив тяжёлый взгляд на двойняшек, а потом на продуктовую сумку и разом ссутулившись, развернулся и пошёл куда-то в сторону… Таня понадеялась - в сторону остановки.