Напротив озера, сверкавшего далеко внизу зеркальным блеском, неожиданно вышел на вполне приличную тропу, змеёй извивавшуюся между камней, и пошёл по ней, поднимаясь всё выше в горы.

Селена

Утром я проснулась от пения птиц. Голосистые певцы выводили заливистые рулады, солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны стоящих неподалёку деревьев, а под ухом звонко журчал бегущий по камушкам ручеёк.

Я открыла глаза и потянулась:

— Хорошо-то как!

Фэррыхтин уже кашеварил: от костра доносились очень вкусные запахи.

— А я завтрак приготовил, — радостно сообщил он. — Рыбы в озере наловил.

— В каком озере? — не поняла я. Вроде, вчера озёр поблизости не наблюдалось.

Кимрак заметно смутился:

— Тут озеро есть неподалёку. Я тебя вчера просто не довёл до него. Там мошкары много по вечерам, закусали бы.

И поторопил:

— Иди есть, пока не остыло.

Я встала, намереваясь умыться, и удивлённо огляделась. Почему-то показалось, что место, где я вчера устраивалась на ночлег, было немного другим. И ручей был пошире, и запруда побольше. Вчера я в ней даже выкупаться смогла, а сегодняшняя еле до колена доходит. Да и деревья росли у самого родника, а не в отдалении. Или мне вчера это с усталости почудилось?

— Фэррыхтин, мы на том же месте находимся, где вчера спать ложились? — с сомнением спросила я.

— А ты думаешь, я тебя всю ночь на себе таскал и с места на место перекладывал? — проворчал кимрак, не поворачиваясь. — Ты вчера устала очень, ничего и не рассмотрела толком, спать завалилась.

— Ну, да… — с сомнением выдавила я. Наверное, он прав. Я вчера действительно была не в себе. Вот и почудилось невесть что.

Позавтракав, мы затушили костёр, набрали воды во фляжку, которую Фэррыхтин жестом фокусника достал прямо из воздуха, и двинулись в путь. Кимрак бойко топал впереди, постоянно оглядываясь и принюхиваясь, как гончая, бегущая по следу зверя.

— Ты что так спешишь? — поинтересовалась я.

— Надо успеть… — начал, было, Дух, но тут же замолчал, прервав себя на полуслове.

— Чего успеть? — спросила я. — Ты куда-то торопишься?

Кимрак не ответил. И вообще, он был сегодня какой-то странный. У меня создалось ощущение, что он что-то от меня скрывает. Словно ночью произошло нечто такое, чего мне знать было не желательно. Интересно, какое же событие я проспала?

Мы дошли до обрыва, и я охнула от восторга. Мы стояли на высокой скале. Перед нами, сколько глаз хватало, простирались заросшие лесом горы, уступами спускавшиеся к большому ярко-голубому озеру. По нашей скале к нему тоже вела тропинка, серпантином извивающаяся по склону. И по этой тропинке шёл…

— Стэнн! — заорала я, и мой крик отозвался эхом, зазвучавшим со всех сторон, отражаясь от окружающих гор, не давая любимому сообразить, с какой стороны раздался мой зов.

Стэнн остановился и начал оглядываться, выискивая меня взглядом среди нагромождений скал.

— Подними голову! Я прямо над тобой!

Стэнн задрал голову, а я запрыгала на месте, размахивая руками:

— Я здесь! Здесь!

И, наконец, он меня заметил, и тоже радостно замахал:

— Подожди, я сейчас поднимусь!

— Нет, лучше ты жди. Нам — туда, к озеру.

— Хорошо! — отозвался Стэнн, но не вытерпел и заторопился мне навстречу. А я, соскальзывая и спотыкаясь, побежала к нему. Мы то были прямо друг над другом, то разбегались в стороны, лавируя по узкой тропинке, и, наконец, столкнулись под нависшим над тропой козырьком. Я с разбегу уткнулась в грудь любимого, обняла его, а он схватил меня и так прижал, что дыхание на миг перехватило:

— Селена, — выдохнул он. — Селена.

И мы замолчали, вжавшись друг в друга, чувствуя тепло наших разгорячённых пробежкой тел.

— Как ты здесь оказался? — по-прежнему прижимаясь к нему, спросила я, не в силах ни на миг оторваться от любимого.

— Пошёл тебя искать, — Стэнн тоже не мог выпустить меня, держал так, словно боялся, что, если он ослабит хватку, я немедленно исчезну.

— Глупый! — сквозь слёзы улыбнулась я. — Горы большие, их много. Как ты надеялся меня найти?

— Но ведь нашёл как-то.

— Это я тебя нашла. Чуть бы попозже сюда пришла, и мы бы разминулись.

И — вспомнила. И отодвинулась от Стэнна, глазами отыскивая кимрака:

— Где он?

— Кто? — не понял Стэнн.

— Кимрак.

— Кто?! — Стэнн посмотрел на меня, как врач из психиатрической клиники, мол, говорите, больной, говорите: — Какой кимрак?

Но я не обратила внимания на его удивление. Мне хотелось получить ответ на свой вопрос:

— Фэррыхтин, ты где?

— Ну, тут я. Чего надо? — проворчал кимрак, усаживаясь на козырёк скалы прямо над нами. У Стэнна сработал боевой рефлекс: в его руках сразу оказался огненный шар, который он настороженно начал перекатывать из одной ладони в другую.