Я улыбалась как дурочка, а вот мужчина поморщился.

— Поздравляю, — сплюнул он. — Можете быть свободны, — он хохотнул, как будто только что прозвучала самая удачная шутка года.

Следователь подал знак и в дверь вошёл тот же конвоир, что привёл меня.

Снова меня сопроводили в тесную камеру. Тогда у меня и начался откат. Я кричала от боли, кусала подушку и впивалась ногтями в железную раму койки, бредила и плакала. Сколько это длилось, я не знала, но молила о смерти. Правда, она так и не пришла, зато я уснула обессиленная и убитая морально.

Мне снова снилась Лия. Она пыталась что-то сказать, но я её не слышала, только плакала и молила о прощении. Вскоре и сестра исчезла и меня накрыла густая, липкая как смола тьма…

— Ива, солнышко, очнись, — сквозь толщу боли я едва улавливала слова. Наверное, это бред. Я ведь одна в камере. — Ива, открой глаза.

Я не могла. Веки словно налились свинцом, и я снова куда-то проваливались.

— Ивания, ты должна услышать меня и сделать так, как я скажу. Открой глаза и тебе сразу станет легче, — голос… Такой родной, уютный и любимый… Любимый? Арон? Но что он делает в тюрьме, как его пропустили?

Чтобы узнать ответы на эти вопросы и увидеть лицо мужа, я открыла глаза. С трудом, но открыла.

— Ну, слава богам! Ты меня так напугала!

Он обнял меня, а я пыталась привыкнуть к яркому свету и мягкой кровати. В ватной голове вопросов появилось ещё больше.

— Держи. Выпей это, — мама протянула мне стакан с мутным отваром, а Арон приподнял меня и помог выпить сладковатую жидкость. Мне сразу полегчало, и я села, откинувшись на подушках. Обвела комнату взглядом и подметила одну важную вещь — в комнате помимо мамы и Арона были Даудов и Юстин. И если куратору я не удивилась, то брату Арона очень.

— Сами расскажете или мне спрашивать? — прохрипела я. Как оказалось, голос был сорван. Наверное, от криков.

— И тебе привет, — улыбнулся Юстин. — Я получил письмо и решил не упускать такую возможность, тем более, это действительно хороший способ отвлечься, — минутная пауза. — Когда я прилетел в город, Арон сразу же рассказал о случившемся, и я ринулся оформлять документы, чтобы у меня было право допросить госпожу Горонович, — мои брови медленно поползли на лоб. — Вчера мне это удалось, как раз в тот момент, когда на тебе использовали заклинание правды. Я передал показания следователю и тебя отпустили…

— Обвинения с тебя не сняли. Выпустили под мою ответственность, — вставил Даудов.

— Уже что-то. А как я тут оказалась?

— Арон принес, когда ты была в бреду, — ласково сказала мама.

Она медленно плела руны и направила их ко мне. Горло перестало саднить, а тело ныть.

— Детка, ты так сильно похудела… — мама выудила из воздуха ароматное рагу из кролика.

— Я не хочу есть. Можно, я побуду одна?

Присутствующие покинули комнату. Шаг к выходу сделал и Арон.

— Останься, — я взяла его за руку и посмотрела в глаза. На его лице была маска, которая очень удачно скрывала его эмоции, только я знала, что он чувствует.

Он аккуратно сел на край кровати, не отпуская моей руки и мне сразу так спокойно стало.

— А что Горонович Юстину сказала?

— Что была мертва ещё до твоего прихода.

— И?

— И всё. Кажется, она знает убийцу, но молчит. Юстин обещал её разговорить. Терять ей нечего, только она пока не понимает этого.

Долгое время мы сидели молча, каждый размышлял о своём.

— Арон, — нарушила тишину, — спасибо тебе за помощь.

— Вообще-то, — усмехнулся муж, — к этому приложили руку твоя мама и куратор.

— Знаю. Но только ты не засомневался в моей невиновности, — он так на меня посмотрел, что я продолжила, не дожидаясь вопроса. — Они мне не сразу поверили.

Понедельник был воистину адским днём. Во-первых, я была ещё слишком слаба, тюрьма изрядно истощила мой резерв и тело. Волосы потеряли блеск, а кожа стала серой и сухой. И как мама там столько времени провела?

Во-вторых, все от меня отвернулись. ВСЕ! В спину доносились нелицеприятные высказывания, да и в глаза тоже. Каждый считал своим долгом обвинить меня. Я не могла спокойно пройти по коридору, а в столовой на обеде в меня даже полетело яйцо. Щиты, которые я не снимала с самого выхода из комнаты, меня спасли и больше никто не покушался на моё тело. Во всяком случае, физически.

Я села за свой столик, облюбованный ещё на первом курсе. Элис прошла мимо и устроилась чуть дальше. Значит, не показалось.