– Ну, ничего себе! Какие люди! Генерал Белый, батюшки…

– Еще не генерал, па.

– Много ты знаешь. Мне с утра звонят, поздравляют. Давай, заходи. Полинка, смотри, кто к нам явился!

Из кухни выглянула мама. В голубых драных на коленке джинсах и белом закатанном на локтях джемпере с рассыпанными по плечами длинными светлыми волосами, вот так, в рассеянном свете прихожей, ее запросто можно было спутать с двадцатилетней.

– А ты все хорошеешь, - улыбнулся Руслан, распахивая объятья.

– Правда? Я вот думала постричься, как делают все нормальные женщины моего возраста, - взгляд матери метнулся к нахмурившемуся отцу, - но кое-кто не разрешил. Такой скандал закатил по этому поводу, представляешь?!

Вообще-то нет. Даже если бы захотел, Руслан не смог бы представить ругающихся родителей. Они же… душа в душу жили. В каком-то отдельном, одном на двоих космосе. Для них с братом их отношения были эталоном, но одновременно с этим и своего рода проклятьем, из-за которого не клеилась личная жизнь. Потому что, наверняка зная, как это может быть, хотелось только так – по полной. А с этим до сих пор не везло.

– Мы как чувствовали, что вы явитесь. Взялись вареники лепить.

– Да я, вроде, один, - улыбнулся Руслан, впрочем, понимая, куда мама клонит. Они с Тимуром так тонко чувствовали друг друга – недаром ведь близнецы! – что, частенько не сговариваясь, появлялись в одних и тех же местах. И если к родителям с визитом являлся одни из братьев, значит, где-то на подходе с вероятностью в девяносто процентов был и второй. Исключения, конечно, бывали. Например, когда в процесс вмешивалась работа. Но тут ничего не попишешь. Дела – есть дела.

Пока Руслан болтал с матерью, у отца зазвонил телефон. Несмотря на довольно преклонный возраст, старик так до конца и не отошел от дел, и его то и дело дергали.

– Ну, вы тут пока накрывайте. Я постараюсь быстро закончить, - пообещал отец, скрываясь за дверями кабинета.

– Пойдем, сынок. Это надолго. Рассказывай, что тебя привело?

– Можно подумать я просто так не могу зайти.

– Можешь, конечно, - улыбнулась мать, осторожно опуская вареники в кипящую воду.

– Хм… Ладно. Ты меня раскусила. Нужна твоя консультация, как медика.

– Только не говори мне, что от тебя кто-то залетел. Все равно не поверю.

– Это еще почему? – искренне заинтересовался Руслан.

– Потому что ты слишком осторожный, глупый. Я уже и не знаю, дождусь ли внуков. Ну, да ладно… Лучше скажи, что за консультация тебе нужна?

– Я хочу понимать, насколько опасен может быть порок сердца. Ну, то есть… какой прогноз, и все такое.

– Порок сердца? Хм… Да так и не скажешь сразу. Все ведь индивидуально, Русь. Вот если бы карту посмотреть, да результаты анализов. И не гинекологу, как я, а толковому кардиологу или кардиохирургу… А ты на предмет чего интересуешься?

– Да так. Есть у меня знакомая девочка, - задумчиво протянул Руслан, прикидывая в уме, как бы ему добыть всю эту информацию. Самый простой вариант – хакнуть больничный сервер. Но ведь он даже не знал, в какой именно больнице Алиса наблюдалась. И почему он сразу не спросил? Ясное дело. Потому что ей бы это не понравилось. Однозначно.

– Какая девочка, Русь?

– Хорошая, - уверенно кивнул Белый.

– Какая девочка, Русь?

– Хорошая, - уверенно кивнул Белый.

– Ох, что же это… Ну-ка, посмотри на меня.

– Мам!

– Ты… влюбился? Влюбился… Мамочки. А я уже думала, все, не дождусь. Ох, сынок…

Мать Руслана отбросила шумовку и, в несколько шагов преодолев разделяющее их расстояние, сжала его в объятьях.

– Ну, мам… Ты чего, а? Все хорошо. Ты что, плачешь?

– Нет, конечно. Лучше скажи, она сильно больна? – стараясь не показать сыну своей тревоги, спросила Полина.

– Говорит, что нет.

– А ты ей не веришь?

– А я предпочитаю быть ко всему готовым.

– Ох, милый… Ты не ищешь легких путей. А почему ты ее девочкой зовешь? Она моложе или…

– Моложе, мам. Я вас познакомлю как-нибудь, - уверенно кивнул Руслан. И по фигу, что Алиса будет первой женщиной, которую он представит родителями. Он ведь уже все для себя решил, так?

– Так вы уже…

– Ма-а-ам! Перестань.

– Прости… Я просто… беспокоюсь о тебе. Не хочу, чтобы… она причинила тебе боль.

– Она не причинит.

– Сознательно, может быть. Но что, если это от нее не будет зависеть?

Руслан заледенел. Напрягся. Он понимал, куда клонит мама, но не был готов это обсуждать.