Лилиана Кларенс не обладала подобными достоинствами, чему сам Дайсен был очень рад. К тому же Аларику казалось, что во взгляде Камелии иногда проскальзывало что-то хищное, опасное. Оборотней Дайсен не боялся, но и не считал себя должным выспрашивать о зверином облике леди у друга. А вот Лили… даже спустя сутки после того, как девушка дала своё согласие на брак, он был готов смеяться. Когда-то поняв, что Лилиана оборотень, маг удивился, и какое-то время пытался свыкнуться с этой мыслью. Всё-таки всю свою жизнь считать соседскую девчушку человеком, а потом вдруг выяснить, что она полукровка, это непросто. Но осознание самого факта наличия волчьей крови у девушки наступило достаточно быстро. Поэтому когда Лилиана мялась в попытке признаться, сам маг ели сдерживался, чтобы дослушать до конца. На тот момент он уже был уверен на все сто процентов, что девушка ему нужна.

 – Милорд, вас ждут, – раздался голос секретаря герцога и Дайсен обернулся. Кивнув в знак благодарности, маг направился в зал заседаний.

 – Аларик! Рад приветствовать тебя, – громогласный голос герцога Генриха долетел до каждого уголка пустого зала. Попавший сюда впервые мог усомниться в целесообразности подобной обстановки здесь, но только не сам Дайсен. Он понимал, что старый Норфолк не просто так приказал оголить все стены, ведь от них отлетал каждый звук. И даже сказанное шёпотом будет доступно слуху правителя. Однако когда самому герцогу было нужно, зал покрывался шумоизолирующим куполом, и тогда ни слова не могло просочиться наружу. – Ну, докладывай! Как продвигаются дела? Я слышал, чудища покинули наши территории?

 – Покинули, – согласился Аларик, подходя ближе. И пока шёл, с удивлением заметил, как постарел правитель. И почему он не замечал этого раньше? Или привык, что его светлость всегда бодр и подтянут. Но всё же Норфолк-старший, восседавший на резном троне, выглядел внушительно. Те же пронзительные карие глаза, та же сила, сквозившая в каждом его действии.

 – Это хорошо. Пусть пожрут соседей с запада, глядишь, нам спокойнее будет. Быстрее удастся оттяпать у них кусок жирной земли.

 – Отец, я уверен, то же самое они думают и о нас, – усмехнулся Рейн. Он стоял сбоку от его светлости и держал в руках карту.

 – А что с прочей нечистью?

 – Спокойна, – отозвался Аларик. Да и что можно было рассказать про тех, кто залёг в зимнюю спячку. Ну а те, что ещё бродили по заснеженной земле, не отличались особой активностью.

 – Как думаешь, откуда эти твари взялись?

 – Понятия не имею, – честно признался маг. – Для нас главное их поймать или уничтожить.

 – Чудовища могут произойти от связи оборотня, – тут Рейн чуть поморщился, – и животного?

 – Я думал об этом, – признался Аларик, слегка помедлив с ответом. Все знают, что от подобных связей рождаются дети совершенно иные, нежели от человека и оборотня. Зачастую произведённые на свет волчата имеют проблему речи, не говоря об умении стоять на двух ногах и способности адаптации в человеческом обществе. Здравый в уме оборотень не пойдёт на сближение с животным. – Скорее всего, в этом предположении что-то есть. Только твари слишком разумны, чтобы я мог приписать их к рождённым от лесного зверя. К тому же у нас нет даже клочка шерсти, чтобы с уверенностью понять кто это.

 – А магический след? – продолжал расспрашивать нахмуренный герцог.

 – Его нет. Про убитых я докладывал в прошлый раз, но с тех пор мало что изменилось. Найденная лёжка тоже пуста.

 – Действительно, твари, – произнёс Рейн и в его голосе Аларик почувствовал ноту злости. Маг был полностью солидарен с другом.

 – Чем будешь заниматься? Опять отправишься их ловить?

 – И их тоже, – подтвердил Аларик. Группа, руководство которой он недавно возглавил, занималась отловом неизвестных монстров. Но помимо этого, маг участвовал в розыскной работе, предотвращении преступлений.

 – Угу, – отозвался герцог. И, почесав свой гладко выбритый подбородок, хитро поинтересовался, – а скажи мне, отчего твоё лицо так светится. Вот не пойму, чудовища на свободе гуляют, а ты доволен, как накормленный пёс. Только язык не вывалил, и уши не торчат.

 Другой аристократ мог бы обидеться на столь странное замечание оборотня, но не Аларик. Раньше им вместе с Рейном очень доставалось за проказы. И в те моменты герцог совершенно не стеснялся в выражениях, считая это наиболее доходчивой формой пояснений для двух оболтусов.

 – Есть причина? – Рейн вопросительно приподнял правую бровь. И сейчас он был очень похож на своего отца. – Признавайся!

 – Наверное, скоро женишься? – высказал своё предположение герцог. В то время как сам Дайсен даже рот не успел раскрыть, пытаясь пояснить причину своего веселья. – Мой вон тоже счастлив безмерно, – ехидство сквозило в голосе Норфолка-старшего. – Боюсь, ещё месяц побегает от Камелии, прикрываясь заботами о подданных, и придётся объясняться с Глостерами. А оно мне надо? У меня же сердце больное и хвост...

 – А что хвост? – вопрос был задан одновременно Рейном и самим магом.

 – Сынок младший едва не отрубил во время тренировки, – пожаловался герцог. Но судя по лицу самого правителя, сказанное нужно было делить пополам. Скорее всего, сам оборотень гордился успехами младшего сына, а про хвост упомянул просто ради красного словца.

 – Так, чего с твоим лицом? – поинтересовался Рейн и Аларик усмехнулся, осознавая, что с этими двумя он рад поделиться.

 – Ваша светлость, вы правы, я скоро женюсь, – произнёс маг, глядя в лицо герцогу. И переведя взгляд в глаза друга, дополнил, – на Лилиане, дочери барона Эдварда Кларенса.