Один танец, благодаря которому они открылись друг другу, позволяя навязанному, нежеланному браку, заключенному по ошибке, стать настоящим.

Именно этого я ждала, приседая перед женихом в реверансе. Именно об этом мечтала, застывая в позиции на небольшом расстоянии от него. В пол оборота, смотря прямо в глаза и не находя отклика.

«Бежать!»

Но я лишь сильнее стиснула зубы, упрямо вскинув подбородок, отказываясь показывать ему даже малейшую слабость.

Зазвучали первые звуки скрипок, под которые мы синхронно сделали шаг вперед, навстречу друг другу, одновременно подняв левую рук вверх и соприкасаясь запястьями.

Правая рука сжимала подол платья, в то время как его ладонь легла мне на талию, притянув к себе.

Совсем чуть-чуть, всего на пару миллиметров, не переходя грани дозволенного. Я бы даже сказала, не приблизившись к этим границам! С таким же успехом он мог бы танцевать со шваброй, держа ее на расстоянии вытянутой руки.

«Терпи. Молчи. Не смей… нельзя все портить… это может вызвать подозрения».

A сама до крови прикусывала щеку изнутри.

Я почти не помнила круг, который мы сделали, топчась на одном месте. Сначала в одну сторону, потом в другую.

Обычно пары смотрели друг другу в глаза, не в силах насмотреться, взглядом рассказывая о своих чувствах и эмоциях, что обуревали их.

Не знаю, куда именно смотрел Валкот, а я пристально изучала сверкающую булавку на его галстуке. Красивый рубин. Дорогой, сверкающий… так похожий на кровь.

Запели духовые и мы встали друг напротив друга, рука в руке. Моя обжигающе горячая и его — прохладная и сухая.

Застыли всего на пару секунд.

Резкий разворот и холодный ветерок, заставивший поежиться, хотя сейчас я должна была плавиться как воск. И вот я уже развернулась к нему спиной, ощущая руки на своем животе. Надо было накрыть его руки своими… но не смогла.

Страшно. Больно.

А музыка звучала все громче.

Я к нему спиной, но мы не соприкасаемся. Даже сейчас Валкот продолжал держать дистанцию.

И так будет всегда. Всю нашу дальнейшую совместную жизнь.

Как во сне продолжала танцевать, повторяя заученные, пустые движения.

Шаг назад, в сторону и вперед. Потом в другую сторону, ведомая сильной рукой на своем животе, в то время как мои висели плетьми.

Надо же я и тут сумела отличиться.

Снова разворот и перед глазами яркие пятна. To ли от смены движения, то ли от слез, застеливших глаза.

Мы снова друг напротив друга.

Затаить дыхание, ожидая самого главного.

Вновь застонала скрипка и я взлетела, когда Валкот легко поднял меня вверх и закружил. Вот только ощущения легкости не было.

Дальше я должна была скользнуть вниз по его телу. Медленно…

Но и тут не вышло.

Меня просто опустили. Медленно, как и полагается, но не позволяя коснуться, ощутить тепло его тела.

Как трудно дышать. Как же больно!

Это же настоящая пытка. Даже хуже. И ведь только начало.

— Одетт, ты в порядке? — спросил он тихо, когда мы закружились по залу, чтобы перевести дыхание перед следующим туром, а за ним и третий.

Кивнула, отказываясь поднимать взгляд.

Это уже не нужно. Бесполезно и зря.

Вот так и разбилась последняя надежда на счастливое будущее.

Не выйдет. Не получится.

Я лишь сделаю нам одолжение. Нам обоим. Спасу от ошибки.

— Одетт, нам пора. — Ко мне подошла Селина, чтобы отвести в покои, где меня уже ждала мама для поучительной беседы и информирования относительно первой брачной ночи.

Ведь завтра мне предстояло стать леди Валкот… если я не решусь на иное.

***

— Почему Кассий? — переспросила я, убирая волосы, которые упали на глаза, когда легкий ветерок пролетел по террасе. — Не знаю. Он показался мне самым лучшим кандидатом на эту роль.

— Он так быстро сбежал. Сдал тебя и сбежал.

— Это был не он.

Я покачала головой и зябко поежилась.

Он ведь знает, что Кассий не виноват, Дерек должен был ему сказать, но все равно спрашивает. Опять что-то вынюхивает.

— Ты можешь сколько угодно сомневаться в моих умственных способностях, но я хорошо подготовилась тогда. Отдала все свои драгоценности. Часть ушла на оплату услуг Кассия… но вот большая часть, — я усмехнулась, поражаясь собственной беспечности и бесстрашности. — Большая часть суммы досталась в качестве оплаты искрящему, который засвидетельствовал нашу клятву.

Напрягся и взгляд изменился, став колючим и проницательным.

— Ты купила непреложную клятву?

— Купила. Ты же меня совсем не знал, Валкот. Никто не знал, даже Селина. Я всегда ходила по краю, всегда была на грани. Искала острых ощущений, опасности. Бросала вызов, скрыто, лелея внутри свои маленькие тайны и победы.