Шарики скатывались по желобам, падали с выступов, кружились в воронках, проваливались в отверстия, собирались в своеобразный поезд, поднимались на роторном лифте и опять приступали к снижению по желобам и настилам. Всё шевелилось, шумело, постукивало, звенело и работало, как хорошо налаженный, отрегулированный механизм, коим, по сути, и являлось. Конструкция, установленная на довольно большой деревянный постамент, состояла из бесчисленного количества планок, воронок, желобков, каких-то кубиков и реечек, в которых, будто муравьи в муравейнике, кишели металлические шарики. Великолепный результат бурного романа инженерии и творчества. Практически произведение искусства. Оно и завораживало так же, как искусство.

Констанция стояла напротив и, словно загипнотизированная, наблюдала за всей этой вакханалией. Она видела такие поделки по телевизору в каком-то репортаже, но воочию столкнулась впервые, поэтому и остановилась поглазеть.

Они прибыли с Дэни в «Джо-Мэри» на такси минут десять назад.

Выйдя из машины и осмотревшись во дворе, сестра с братом сразу же заметили вдалеке, за стеклянной беседкой, на газоне, небольшую группу людей, в сторонке от которых валялись сваленные в кучу рюкзаки, пакеты, одежда, а в центре парень с девушкой вертели в руках грузы на верёвках. Это, вне всякого сомнения, были вращатели огня — представители модного увлечения среди молодёжи и не только, выросшего уже чуть ли ни в субкультуру. Возле них стояла Джокаста и ещё несколько зевак. Забыв про всё на свете, Дэни только лишь кинул Тэсс: «Я побежал» и рванул туда, сверкая подошвами и предоставляя сестре возможность осваиваться в незнакомом обществе в гордом одиночестве.

Вообще-то, если разобраться, то не только её младшему брату, но и самой мисс Полл подобного рода мероприятия представлялись весьма тоскливыми и нудными. Однажды она присутствовала с дядюшкой на сорокалетии научной деятельности какого-то его коллеги и присвоении тому очередного научного звания или степени. Убедившись таким образом в оправданности слухов о чуть ли не смертных случаях от скуки на приёмах и а-ля фуршетах, девушка вполне сформировала априорное ожидание насчёт подобного рода развлечений.

Но сегодня всё по-другому. На этот раз она вместе с Андреем, а его присутствие рядом в любом месте, в любое время и по любому поводу меняло для Тэсс право на лево, верх на низ и чёрное на белое. Или наоборот. Без разницы. Да и «вступать в отношения» с нынешним приёмом и со всеми, кто и что к нему прилагаются, её никто не просит и уж тем более не обязывает. Андрей ясно дал понять, что она соотносится с его окружением только лишь опосредованно и исключительно через него самого. А её он попросил просто быть. Быть с ним здесь, составить ему компанию, прийти сюда ради него. Это его усадьба, его покупка, его праздник.

Но это всё то, что касалось самого мистера Дексена и его позиции. Он имел на неё полное право, поэтому Тэсс, как взрослая серьёзная женщина, столь спокойно, если не сказать покорно, отнеслась к его выбору её наряда.

Но вот что касалось собственного виденья ситуации, то погрузившись сегодня с утра в обычные домашние хлопоты и в приготовления к встрече с владельцем «Джо-Мэри» и его гостями, а заодно и в глубокую рефлексию по этому поводу, девушка договорилась с собой, что ни за что на свете сразу же не ринется в объятья хозяина праздника и молила Бога, чтобы мужчина не встречал её «у калитки». Дальнейший сценарий ей виделся очевидным чуть более, чем полностью и единственно возможным, если ни неизбежным, из всех желаемых: Андрей «приклеит» её к своему боку, будет везде таскать с собой, и все станут поздравлять его и с новым домом, и с новой женщиной, не видя особой разницы между этими двумя приобретениями. И сколько бы она не признавалась своей внутренней стервочке, что ей будет до умопомрачения приятно чувствовать его руку, обвитую вокруг её талии или шеи, как самое желанное украшение на празднике, да и в жизни в целом (и пусть там сам мистер Дексен является трижды высокомерным «павлином» и самодостаточным социопатом, ему четырежды плевать, что о нём подумают люди, и он не позволяет использовать себя как украшение или ещё что-нибудь в этом роде), но всё-таки нужно с самого начала заявить о себе как о себе. Хотя бы немножечко. Чуть-чуть. И не в последнюю очередь, ради самого Андрея.

И даже если для нынешнего мероприятия её наряд недостаточно дружелюбен к понятиям и порядкам, заведённым в бомонде, это ещё не значит, что она чем-то хуже или ущербнее. Да и сама Тэсс далеко не та, которая будет «лезть в глаза» и из кожи вон, чтобы понравиться и обозначить высоту своей ступеньки социальной лестницы, как существенно выше уровня Мирового океана, но тем не менее её зовут Констанция Полл, она работает в больнице врачом-гинекологом и собирается и дальше повышать свою квалификацию. У Андрея Дексена всё настоящее и добротное. Подделок он не признаёт. И Тэсс в очередной раз хотелось бы это подтвердить.

Нет, конечно же, и у неё самой тоже имелся повод хорошенько попраздновать — она, мягко говоря, была рада тому, что Андрей купил «Джо-Мэри» у Рэдгрейва. А если точнее, то просто счастлива. Но ей не нужны компании и публика, чтобы выказать ему это. Она легко могла бы поделиться с ним своим счастьем и без посторонних. И даже с большим удовольствием. Да вот хотя бы после вчерашнего чтения вслух и приступила бы, если бы так позорно не вырубилась.

Отношения с самим Андрей у них сейчас установились в той самой благостной, волшебной, сказочной точке, когда не хочется никаких и ничьих компаний, тусовок, массовок, присутствия, свидетельства и всего прочего остального мира. Хочется только друг друга. Поэтому публика, обещавшая собраться на новоселье, казалась Тэсс чуждой и даже слегка враждебной. И уж абсолютно лишней. К тому же, на этот раз к априорному ожиданию по поводу эмоциональной окраски приёмов и торжеств, присоединялась боязнь нарваться на антипатию со стороны клана фон Дорфф, ведь в их глазах, скорее всего, именно она, как истинно роковая женщина, сломала идеальный брак четы Дексен. Будь воля Тэсс, она бы откладывала эту, обещающую стать эпохальной, встречу как можно дальше от Рождества Христова и как можно ближе к Концу Света. А ещё лучше — на после него. Однако же, девушка понимала, что это часть мира Андрея и здесь уже всё серьёзно, и если она хочет быть рядом, ей придётся всё это принять — сейчас или потом — и иногда сделать так, как надо её мужчине и всё. Это именно тот самый случай, когда пришло время без вопросов и капризов просто пойти навстречу.

На территорию усадьбы их пропустил весьма официального вида молодой человек в костюме, с биркой на груди и планшетом в руках. Направляясь дальше по дороге, сплошь уставленной машинами гостей, Тэсс с Дэни в открытые окна такси услышали музыку, доносившуюся со двора, и даже успели поспорить: это «Чёрные клавиши» или «Арктические Мартышки».

После того как брат умчался к вращателям огня, первое, на что обратила внимание сестра, оставшись одна, так это буквы. Огромные буквы как попало расклеенные на природном камне двора под ногами присутствующих. Она не сразу смогла их собрать в осмысленную фразу, но когда ей это удалось, у неё получилось что-то наподобие: «Welcome away».