Семена азиатского лотоса высадили на озере Мэри лет двадцать назад, однако те не взошли. Тогда их заменили какими-то особыми закалёнными ростками жёлтого американского лотоса, но и они тоже несколько раз погибали. Вода не та, температур не та, световой день не тот, грунт не тот — всё не то и не так для требовательного, капризного растения. И, тем не менее, постояльцам до такой степени нравились эти красивые цветы с крупными лепестками нежно-жёлтого цвета и зелёными листьями «зонтиковой» формы, что владельцы пансионата упорно продолжали высаживать эту диковинку и своего добились — лотос, как говорят селекционеры, «осел».

В то время обитали здесь ещё и лебеди. Две пары чёрных лебедей содержали на озере в зимовальных домиках и стеклянных павильонах с подогревом. За ними ухаживали специальные рабочие, кормили, чистили убежище, только чтобы птицы на зиму не улетели. И хоть лебеди действительно вели осёдлый образ жизни, но потомство так и не дали и однажды весной очень быстро один за другим погибли от какого-то вируса. Лодочная станция будто осиротела.

Почти так же безлюдно и неприкаянно выглядела она и сегодня в столь ранее время. Тэсс подошла к самой кромке берега с бесчисленными следами копыт лосей и оленей, забредавших на водопой. Вдоль линии прибоя мелко трепыхались на, уже достаточно ощутимом, ветерке прилипшие к мокрому грунту перышки летающих здесь же немногочисленных чаек и водоплавающих уточек. Однако на этом водоёме почему-то не водились цапли. Цапли жили на Фергюсон. Видимо, этот маленький приятный пустячок очень пришёлся по сердцу местным лягушкам. А мельтешащие в воздухе в предостаточном количестве комары и мошки и вовсе превратили Двойное озеро в самую сказочную зону комфорта для этих громогласных амфибий и, как следствие, побудили их к сверхразмножению. Так что перед дождём здесь, на этом тихом озере, условия для спокойной неспешной беседы были ничуть не лучше, чем в каком-нибудь популярном ночном клубе после полуночи.

Из зарослей лотоса сейчас, в середине августа, уже торчали только лишь коробочки семян, а по центру свободной глади рыбачили уточки, видимо, у них тоже лучше клевало на рассвете.

Кутаясь в ветровку, Констанция подошла к домику лодочной станции и увидела объявление о том, что в день Тунца вход свободный. Возле довольно длинного причала с обеих сторон плотно друг к другу прижались небольшие лодки-плоскодонки на двух человек и велосипедные катамараны. Чуть дальше по берегу начиналась небольшая спортивная площадка. На ней по краям стояли низкие ворота американского футбола, и за ним растянули на тонких тросах турник.

Девушка вспомнила Адама. Наверное, он тоже иногда устраивает здесь занятия с постояльцами пансионата.

Кстати, восход солнца не заставил себя ждать. Но небесное светило, скорее всего, прежде чем суметь обогреть землю ещё долго будет прятаться за стволы сосен, поэтому девушка решила согреться более прямолинейным способом. Она развернулась и пошла назад — скоро уже должна была подоспеть уха.

Возле огромного котелка, который привезли на отдельном прицепе и повесили на треногу чуть ли не в два человеческих роста, хлопотали женщина и мужчина. Запахи водорослей, сырости, хвои, костра и прелого дерева уже начал перебивать дух рыбной похлёбки с зеленью.

«Вкусно», — повела ноздрями Тэсс, и прибавила шаг.

Пока она рассматривала первый улов Дэни в виде двух небольших окуней и ещё одной маленькой рыбки типа пескаря, у полевой кухни собралась небольшая очередь.

Встав в строй жаждущих вкусной ухи, от такого раннего подъёма Тэсс широко зевнула. Она зажала себе рот ладонью и отвернулась в сторону озера Джо да так с открытым ртом и застыла — с дороги к командному пункту сворачивал пикап GMC, опасно напоминающий тот, в котором Андрей подвозил её от дома Макса. Машина остановилась почти на том же месте, что и «МакКуин» часом ранее, у неё одновременно открылись три двери — из-за руля вышел Билли, с заднего пассажирского сидения — сестра Джо, а с переднего, глядя куда-то в землю, медленно вылезал с телефоном у уха и с сигаретой в руке мистер Дексен. Сегодня у мужчины был «чёрный» день — на нём красовались мягкие чёрные джинсы и угольно-чёрная толстовка без замка с карманом-муфтой и капюшоном, завязки которого вальяжно свисали с плеч, привнося в образ нечто гуттаперчевое, пластично-вальяжное.

Тэсс сразу же вжалась в толпу очереди.

«О, Господи только не сегодня!» — первым делом подумала она о прыще. Чтобы не делать резких движений, девушка чуть протиснулась назад, к стороне водоёма Мэри, но следить за вновь прибывшими не переставала. Билли уже увидел Чака и направился к нему, сестра Джо с сонным видом подошла к воде и осматривала берег, а Андрей принялся ходить от сосны к сосне, курить и разговаривать по телефону.

Закончив, он направился к тенту, под которым заседало руководство соревнованиями, а к тому моменту как вышел оттуда и подошёл к Джокасте, она уже заметила Дэни. Девчушка указала брату на Гленна-младшего рукой, Андрей тут же прищурился и обвёл тревожным, недоверчивым взглядом территорию. Тэсс он заметить не мог — она находилась подальше от воды и уже успела спрятаться за очередь полностью. Поэтому, не увидев ничего подозрительно, Дексен пошёл вслед за Билли, окликнув на ходу сестру.

Купив две порции ухи для себя и для Дэни, к берегу мисс Полл уже почти кралась. Но на подходе, взглянув на то место, где рыбачил Чак, опять застыла — Билли и Андрей, стоя рядом с другом-рыбаком, просто загибались от смеха. Они ухохатывались глядя, скорее всего, на его улов. Андрей хватался большими раскрытыми кистями за свой плоский живот, прислоняя к нему карман-муфту, а Билли с нарочитой брезгливостью двумя пальчиками поднял какую-то рыбёшку, издалека действительно напоминавшую кильку, и бросил её обратно в ведро Чака. Сестра Джо широко улыбалась, засунув руки в карманы огромного белого бомбера, судя по размеру, с чужого плеча и судя по цвету, с плеча её старшего брата.

— Оу, вкуснятина, — обрадовался Дэни, увидев свою порцию горячей похлёбки. Он тут же установил рукоятку удилища на железную рогатину, плотно вогнутую в землю, и, потирая руки, принял у сестры свою порцию ухи.

Во-первых, девушка никак не ожидала, что такой персонаж как Андрей Дексен может так весело смеяться. А во-вторых, ею овладело чувство, которое здесь и сейчас она ожидала от себя меньше всего.

Ревность.

Констанция ревновала.

Это она хотела так вот ухохатываться с Андреем, это с ней он должен пробыть вместе столько лет (дружить или любить — без разницы), чтобы вот так беззлобно смеяться друг над другом, это ей должны были принадлежать его улыбки и такой добродушный, безудержный хохот.