— Вы, я думаю, достаточно опытный человек, чтобы держать себя в рамках…

Выпростав руку из-под необъятного одеяла, Мазур взял у нее тяжелую бляху. Эмалевый многоцветный герб Санта-Кроче. Крылатая шпага во всю длину бляхи. Надпись двумя полукругами: «депто де насьональ гуардиа», номер, еще какие-то значки, наконец, между полудугами надписей две черные эмалевые буквы. Е и М. «Эскадрон смерти», который приличия ради прячется за аббревиатуру «ескадрон моторизадо»…

— Я знаю, что о нас пишут и болтают за границей, — сказала Ольга, глядя на него с той же смесью лихого вызова и смущения. — Ну а мы — вот такие…

— Ого, — сказал Кацуба, глянув на те самые непонятные Мазуру значки. — Везет вам, сеньорита, я майора получил, будучи старше вас годочков на десять…

— Ничего тут нет от везения, — отрезала она. Вдруг шагнула к Мазуру, ухватила его за торчащие складки одеяла и выпалила с нешуточной яростью: — Но если ты посмеешь подумать, что я в интересах дела была способна… Только посмей!

— Да не смею я, не смею, — сказал Мазур устало. — Честное слово, и в мыслях нет…

Он не был потрясен. И удивлен не был. Ничего не было, кроме тоскливой отрешенности. Ручаться можно, профессиональное подсознание давно произвело все необходимые умозаключения и все расставило по полочкам, но нечто другое мешало облечь эти жестокие истины в слова. Чего-то в этом роде он и ожидал. Очень уж все было хорошо…

Где-то на периферии сознания тем временем неутомимо щелкала холодная логическая машинка, приводя в систему все то, что прежде казалось несообразностями, случайностями, совпадениями и пустяками. Вот почему она так хорошо умела стрелять и прекрасно владела рукопашным боем. Вот почему на их пути то и дело как нельзя более кстати возникали спецназовцы капитана Эчеверриа — ее, конечно же, берегли и подстраховывали со всем рвением. Вот почему им так легко удалось вырваться из лап продажного лейтенанта в Санта-Кроче. Вот почему лейтенант форменным образом описался в кабинете шефа — перед ним стояла не просто столичная штучка с кучей серьезных рекомендательных писем, а майор «эскадрона смерти»: действительно, описаешься… Вот почему она обошлась с теми подонками на катере так безжалостно: школа «эскадрона», та еще выучка… Все укладывалось в стройную систему.

Ольга так и стояла перед ним, пытаясь улыбаться независимо и спокойно, — но получалось плохо, губы чуть подрагивали. И все же, несмотря ни на что, Мазур ее любил.

— Успокойся, — сказал он потерянно. — Верю я тебе, вполне, ты слишком гордая, чтобы с кем-то спать в интересах дела… Но ты актриса, а?

— А ты? — сказала она чуточку спокойнее. — Я по крайней мере звалась своим настоящим именем, милый Влад, он же Кирилл…

Он и не подумал удивляться: конечно же, их люди в Барралоче моментально взяли в оборот беднягу Смита… Интересно, жив он еще?

— И вообще, — сказала Ольга. — Если бы вы в России вдруг узнали, что на вашей территории играют в какие-то шпионские игры… скажем, Санта-Кроче и Франция? Вы что, взирали бы с беспечными улыбками, как они играют в догонялки по вашим лесам?

— Вряд ли, — вынужден был признать Мазур. — Интересно, а все остальное — биография, родословная — это легенда или нет?

— Ой, не считаешь же ты себя персоной, равной какому-нибудь Аллену Даллесу? Не было необходимости затевать по-настоящему грандиозную мистификацию. Все правда. Не ожидал, что девушка из хорошей семьи способна податься в «эскадрон смерти»? Это для тебя «эскадрон» — стая кровожадных вампиров, а многие смотрят на дело иначе… Мы не гестапо, мы боремся с террором и хаосом, вот и все, нравится тебе это или нет. Это моя страна. И я хочу, чтобы в ней жилось спокойнее, чтобы ни одна левая сволочь…

— Так, — сказал Мазур. — Значит, герильеро знали, кто ты?

Она фыркнула совершенно по-детски:

— Самое смешное, нет. Искренне полагали юной карьеристкой из министерства природных ресурсов. Именно в этом качестве я и заработала смертный приговор, а не за реальные достижения в том самом разгроме их тренировочного лагеря… Если бы ты знал, как мне хотелось своими руками пристрелить эту суку Викторию…

— Знаете что? — голос Кацубы прозвучал откуда-то снизу. — Тут ведь есть надпись…

Они обернулись. Кацуба сидел на корточках, вытирая рукавом куртки никелированный бок чемоданчика. Мазнув еще пару раз, громко прочитал вслух:

— Фабрика медицинских инструментов Орчито, тысяча девятьсот семьдесят шестой год…

— Открывай, — жестко сказал Мазур.

— Ты что?

— Открывай, — повторил он. — Тот самолет, на дне, валяется под водой лет двадцать. Не меньше. Может, больше. Проржавел до состояния решета, там два чистеньких скелета и куча хлама того же возраста… Это не тот самолет, и я теперь не уверен, что есть другой…

— Нет другого, — сказала Ольга. — Только этот. Мы посылали сюда самолет электронной разведки… что удивляешься? У нас они тоже есть. Ни в одном озере Чукуманского каскада нет другого самолета. Только этот. Мы не стали рисковать аквалангистами — кто вас знает, там и мина могла оказаться… Серьезно, он старый?

— Сбей замок! — рявкнул Мазур, встав над напарником.

— Но не может же этот гад оказаться прав…

— Замок сбей!

— В самом деле, Михаил… — примирительно протянула Ольга.