На меня накатила белая, горячая злоба. Ах ты ж сучонок! Ладно…

Я встаю, расстегиваю рубаху, сбрасываю ее на стул, оставаясь голым по пояс. Подхожу к остолбеневшему Высоцкому, и медленно, цедя слова, говорю, указывая пальцем на отметины от своих ранений:

– Это пуля. И это пуля. Это нож. Это – осколок. И это осколок. Контузию показать не могу, она в башке. Я ответил тебе?

– Это где было? – брови Высоцкого удивленно поднялись, он недоверчиво помотал головой – ты был на войне?! На какой?

– Неважно – отвечаю я, отходя к стулу и протягивая руку за рубашкой – Не надо это тебе знать. На той войне, о которой я говорить не могу.

– Убедил. Размазал. Растоптал! – Высоцкий вздохнул, и посмотрел на меня, и в глазах у него плескалась такая боль, такая беспомощность, что я едва не вздрогнул. Вот что делать?! Что с ним делать?! И будто услышав мои мысли, эхом бард спросил:

– И что мне делать? Ну что я могу сделать?!

– Во-первых, когда тебе предложат великолепный укольчик, который снимет у тебя похмелье и поможет восстановить силы – дай по ипалу этому козлу! Со всей дури дай! Чтобы летел и пердел в полете, говнюк! Запомни, тот, кто тебе это предложит – убийца. Самый настоящий убийца! И не думает он о том, чтобы тебе было хорошо! Скорее наоборот – мечтает превратить тебя в законченного нарка! Наркомана, то бишь. Зачем – другой вопрос. Вариантов много.

Во-вторых, тебе нужно вышибить твою зависимость от алкоголя и сигарет. Ты дымишь, как паровоз. Сколько раз сегодня выбегал на балкон подымить? Раз тридцать? А здесь сколько раз курил? Легкие просто убиваешь. Как вышибить зависимость? Я знаю один, единственный способ: физическая нагрузка. Если заниматься каждый день, да так, чтобы у тебя не оставалось ни сил, ни желания набухаться, чтобы ты выхаркивал из легких накопленную за годы курения сажу… Хочешь, я за месяц выбью из тебя алкогольный дурман? И сигаретную мерзость?

– Как? – Высоцкий искренне заинтересовался.

– Во-первых, я кое-что умею, например такую китайскую штуку, как иглоукалывание. Не слышал про такое? Древнее лечебное искусство – в тело человека втыкаются тонкие гибкие иглы, воздействуя на определенные точки в его теле. Это совсем не больно. Но это резко снижает тягу и к алкоголю, и курению. Я умею такое. (Я и правда умею. И делал. И массаж умею. Но это уже другая история…)

Во-вторых, я заберу тебя к себе на дачу, и буду держать там месяц, не выпуская и не позволяя прикоснуться к алкоголю и сигаретам. Ты будешь каждый день вместе со мной – бегать, заниматься единоборствами, спать, есть, пить, и….снова заниматься. Через месяц ты будешь новым человеком! И у тебя появится шанс выжить. Если удержишься. Но ты удержишься – если ты настоящий мужчина. Я тебе лишь помогу.

– А если я не захочу? Если я пошлю тебя нахер, и откажусь бежать? И заниматься? – усмехнулся Высоцкий.

– Я тебя буду бить. Буду лупцевать так, что ты покроешься синяками с ног до головы! Уснуть не сможешь без боли! Ты будешь меня ненавидеть, будешь проклинать и пытаться сбежать. Но я тебя настигну, верну и все равно изобью. И так – месяц.

– Жестко – недоверчиво помотал головой Высоцкий – пожалуй, я к такому пока не готов.

– Володь! – вдруг вмешался Золотухин – А ведь Миша прав. Ты убиваешь себя. И мне больно смотреть на то, как ты это делаешь. Может, попробуешь? Может, получится?

– Я подумаю – мрачно сказал Высоцкий, и усмехаясь, добавил – Вот это поболтали с экстрасенсом! Вот это ни хрена себе! Кстати, а Валерке ты чего предскажешь? Тоже чего-нибудь херовое? Когда он-то копыта отбросит?

– Ему я не скажу, когда он умрет – усмехнулся я – Хотя и знаю. Валера проживет достаточно долго, и переживет тебя на много лет. И даже напишет о тебе книжку. Умрет он от опухоли мозга, глиобластомы. Запомни, Валера – глиобластома. Возможно, если врачи поймут раньше, чем ты болен – сумеют еще и спасти. Хотя…вряд ли. Ты будешь женат еще раз. И у тебя будет любовница, которая на склоне твоих лет родит тебе третьего сына.

– Третьего?! У меня один сын! – не выдержал Золотухин.

– Знаю. Денис. Он будет священником – усмехнулся я, и тут же помрачнел – теперь насчет второго сына, Сергея. И запомни мои слова. Они очень важны. Не давай ему увлекаться музыкой, не пускай его в музыканты. Особенно…запомни это название: «Мертвые дельфины». Они будут играть суицидальную музыку, и твой сын…в общем – он может покончить с собой, если ты его не остановишь. Он будет мечтать заработать большие деньги играя музыку, но то ли у него не будет таланта, то ли не в тот коллектив попал, что скорее всего – он ничего не добьется. И в конце концов – покончит с собой. Если ты сумеешь найти ему дело по душе, если оторвешь от этих дерьмовых Дельфинов – он будет жить.

Я помолчал, подумал, и…вспомнил!

– Вот еще что, Валера…хорошенько запомни: когда поставишь свою «Тойоту» во дворе на склоне, проверь, стоит ли она на скорости и на ручнике. Иначе это будет тебе стоить сломанной ноги и многих синяков. А в остальном…ты будешь успешен и счастлив,снимешься в огромном количестве фильмов. Будешь нарасхват. Что и немудрено, потому что на мой взгляд…и не только на мой взгляд ты – великий актер. В конце жизни ты будешь худруком театра на Таганке. После Любимова.