— Мам, — жалобно протянула Марина и подползла к стенке.

Ей предстояло страшное испытание — ловко увернуться от маминого шлепка по мягкому месту и как можно быстрее добежать до комнаты.

— Какой красавчик! И сам, понимаешь — сам! пришел к нам в дом. Будет глупостью его не заполучить, — глаза у мамы разгорелись, предвкушая приятное: как будто она уже стояла на роскошной свадьбе и видела дочь в подвенечном платье, — Отличный кандидат: и красивый, и на машине, и постарше тебя, охламонки.

— Ему Алиска понравилась, — Марина сделала попытку отвлечь внимание мамы от своей персоны, — Он же ее нес на руках.

— Много ты понимаешь, — фыркнула мама и как будто смягчилась: — А как он на тебя смотрел! Какими жадными глазами! Ммм…

— Ну, ты скажешь тоже, — скривилась Марина и пододвинулась на шаг вперед, — Обычно смотрел.

— Дуреха, да что ты понимаешь! Совсем со своими книгами от жизни оторвалась. Бери пример с Алисы — она ведет себя правильно, без лишней скромности. Учись. Пойди с ней на дискотеку, в клуб, в гости…

— Мам, меня в первый раз куда-то позвали, — девушка забыла о своем желании убежать и запальчиво сказала: — И больше, может, не позовут. Чего мечтать?

— А ты сама напросись, — подала идею мама, — В двадцать лет надо общаться с ровесниками. Ходить везде, смотреть, как и что. Учиться, в конце концов.

— Я и учусь! — возмутилась Марина.

Дело норовило скатиться в очередной скандал на тему «почему ты такая домоседка, и я никогда не дождусь от тебя внуков».

— Мама! Мне двадцать! Я даже институт не окончила, — закричала Марина, нервно дергая заусенцы на левой руке.

Один она слишком резко оторвала и показалась капелька крови. Девушка не заметила.

— Ты закрыла сессию, какая учеба?! — Клавдия Ивановна поддела ногой сумку с Мариниными вещами и отшвырнула в сторону: — Чтобы за лето завела себя парня. Поняла? Чтобы я видела, что ты нормальная. И без всяких отговорок, я не шучу! Чтобы у тебя были отношения, как у всех девушек твоего возраста. Иначе… — она сделала паузу, чтобы перевести дух.

— Иначе что? — обидчиво задрала нос Марина.

— Лишу тебя карманных расходов! — нашлась мама, — Никаких тебе книжек, журналов и конфет. Всё!

Вдруг она остановилась и недоуменно моргнула. Почему-то посмотрела за спину девушки и еще раз моргнула. Столько резкая смена настроения дала Марине фору. Она сжала кулачки и вскричала:

— Ты несправедлива!

Она еще о многом хотела бы сказать, но жгучая обида захватила ее сердце и поднялась к горлу. Девушка всхлипнула. Она постаралась сдержаться, не заплакать — потому что отстаивать свою позицию лучше с сухими аргументами, но слезы не слушались.

Мама тем временем молчала и озадачено переводила взгляд с ее лица на спину.

— Показалось, видимо, — вслух сказала она и потерла лоб.

Что-то рыжее и пушистое, как меховая игрушка, мелькнуло за спиной дочери. Женщина списала на состояние аффекта и временную галлюцинацию. На секунду прикрыв глаза, она снова посмотрела, но ничего за спиной дочери не увидала.

Марина разрыдалась.

Она ведь не виновата, что однокурсники сторонятся ее, а на улице не выстраивается очередь из желающих познакомиться мужчин. Она даже примерно не представляет, как девушки находят себе парней. Может, на работе? Но вроде служебные романы тоже не приветствуются… Как мама может быть такой жестокой, требуя с нее то, что и так ранит ее сердце?

Как любой девушке, ей хочется хотя бы изредка получать знаки внимания, приятные мелочи, типа открыток и конфет, ставить в вазу подаренные цветы и вздыхать, вспоминая о сладких мгновениях поцелуя. Да ей девятнадцать лет и она не целовалась ни разу! И об этом лучше не вспоминать.

— Я говорю так, потому что желаю тебе добра, — вернулась в перепалку мама. Она решила не заморачиваться тем, что ей показалось, и донести до ребенка мысль:- Если хочешь жить инфантильной улиткой, не борясь за свою жизнь и существование — пожалуйста, но после моей смерти. А лучше давай так: выйди замуж, роди ребенка, а потом живи, сколько хочешь и как хочешь! Не будь эгоисткой, подумай о матери!

Клавдии Ивановне снова показалось, что позади девушки мелькнуло что-то рыжее, но она отогнала несвоевременное видение.

— Нужно попить витамины для глаз. Устают, — подумала она и моргнула. Рыжая тень исчезла.

Девушка оторопела от высказанных слов и теперь удивленно рассматривала мать, судорожно всхлипывая. Да, Клавдия Ивановна родила ее поздно и через несколько лет уже собиралась на пенсию. Да, она — единственная дочь и на нее возлагаются все надежды и желания. Но ведь так несправедливо — распоряжаться чужой жизнью. Да еще говорить про смерть!