Шрифт:
Какие же мы глупые.
Глава 23
Дейв
Все тело ломило, словно кто-то по мне прошелся бейсбольной битой, пока я спал, но я даже дернуться боялся. Хизер, укрытая пледом, лежала у меня на груди, и мы оба едва помещались на заднем сидении порше. Ног я почти не чувствовал, а шея чудовищно затекла, но это было неважно. Она обещала, что будет рядом, и вот она: мило сопит, а я больше не одергиваю свою кофту.
Осторожно подвинулся, и тонкие пальчики тут же схватили меня за плечи.
— Куда собрался?
Недовольно спросила и попыталась подняться, но быстро сдалась и рухнула мне обратно на грудь.
— Никуда, клянусь. Рука онемела.
— У меня тоже.
— Давай вставать на счет три?
— Давай.
Сначала пытались встать насчет три, потом досчитали до десяти, а потом забили на это дело и долго целовались, морщась при каждом неловком движении. Утреннее солнце путалось в темных волосах ангелочка, вплеталось в ее пряди, подсвечивало тот самый бунтарский светлый локон. Люблю эту прядь, люблю ее всю.
Хизер забралась на меня верхом, пару раз больно надавив на ребра и задрала мне кофту выше. Вот же неуклюжая… Следил за ее взглядом, пока она нежно гладила мои шрамы, а я перестал дышать. Святоша не жалела меня, не пугалась уродства, она запоминала, впитывала каждый кривой стежок, повторяла их пальчиками раз за разом.
— Я могла никогда тебя не встретить…
— Не думай об этом. Разминай плечи, у тебя осталось невыполненное задание.
Она тяжело вздохнула. Нам обоим не хотелось возвращаться в реальность. Но она никуда не уходила, засела мерзкой смской в телефоне и выжидала.
Помог Святоше одеться. Это оказалось сложнее, чем раздевать ее.
На улице долго ежились от утренней прохлады.
— Не хочу ломать твою машину, — она грустно смотрела на биту своих руках.
— Это просто машина, Хизер.
— Она нас познакомила, Дейв, и вчера мы тоже в ней…
— Кто-то убеждал меня в том, что воспоминания не отнять, ты врала мне, что ли?
Подошел к святоше сзади и поднял ее руку вместе с битой.
— Не бойся.
— Погоди, — она резко вывернулась из моих объятий, метнулась к сумке с инструментами и достала отвертку.
На секунду Хизер замерла над фарой и смешно сдвинула ножки. Знаю, о чем ты думаешь, ангелочек, сам с трудом сдерживаюсь, чтобы не повторить наше знакомство.
Щелчок. Хизер на вытянутых руках несет мне фару, словно самую главную ценность в своей жизни.
Круг замкнулся.
— Это душа твоего порше. Оставим ее себе?
— Конечно, оставим.
Снимал на видео, как ангелочек крошит мой кроссовер в фарш. Подбадривал ее, хвалил удары, а когда она, тяжело дыша, опустила руку вместе с битой, подошел к ней, слушая хруст стекла под ногами.
— Достаточно. DARE довольны, я отправил фото, ты прошла дальше.
Улыбнулся, показать, что я в порядке и вовсе не злюсь на разбитую машину.
— Они написали о десятом задании? — Хизер позволила себя обнять и я слышал, как колотится ее сердечко, чувствовал как легкие раздувает от жадного дыхания.
— Ничего.
— Хочу домой. В душ. Поехали?
Критически осмотрел помятую тачку с торчащей из колеса отверткой и раскуроченным двигателем.
— Неуверен, что он поедет. Прогуляемся.
Тащили по очереди фару, передавая ее друг другу, как ценный трофей. Смеялись, а когда завалились в дом Холиуайтов, то натолкнулись на сидящего на диване Гектора.
— Охренеть, какая знакомая сцена. Где же я уже это видел? Вы теперь вместе вандализмом промышляете?
— А ты чего не на тренировке? — Хизер завела за спину руку с кольцом и упорно теснила меня к лестнице на второй этаж.
— Выходной. А что я вам помешал? За чистыми трусами приехала в родное гнездышко?
Боже. Не ржать. Обожаю их семейство. Святоша покраснела и сжала кулачки, забыв о конспирации.
— Стоять, мелочь, что это за булыжник у тебя на пальце? — Гектор вскочил с дивана и дернул сестру за руку. — Только не говори, что этот черноглазый тебя…
Он картинно схватился за сердце.
— Ага, замуж позвал, — включился в эту перепалку и обнял Хизер за талию. У меня уже и кличка своя есть. Черноглазый. Норм, мне нравится.
— Гектор, пожалуйста, не говори папе, — пискнул ангелочек и пытался отпихнуть меня. Поздно, маленькая будущая миссис Райли, не избавишься.
— Иногда мне кажется, что это были первые слова, которые ты произнесла в своей жизни. Гектор, пожалуйста, не говори папе, — он передразнил сестру со смешной гримасой на лице, заставив святошу насупиться.