— Что вы, сэр, разве я не понимаю.

— Поверьте, вам надо успокоиться, отвлечься, и всё пройдёт, честное слово.

— Простите, сэр, не могу согласиться, этот вопрос вызывает у меня большие сомнения и опасения.

— Будем надеяться, что вы справитесь, — Мейсон посмотрел на дворецкого, и ему по — человечески стало его жалко. Сыщика душил смех, хотелось расхохотаться от внешнего вида Якоба, но он сдержался, чтобы не обижать старого человека.

Дворецкий, находясь под впечатлением пережитого, никак не мог прийти в себя.

На следующий день рано утром Мейсон отправился в Бристоль. Он всю ночь думал о послании барона. Внутренний голос подсказывал ему, что на этом сюрпризы не закончились. Мейсон очень быстро собрался и, не завтракая, уехал в замок Бельфорсбрук.

Погода стояла сырая, ненастная.

«Нарушаю все правила, так незаметно поселюсь в этом замке. Дело приняло новые очертания, последний поворот труднообъяснимый, но я обязан довести работу до желаемого результата. Иначе расследование может затянуться надолго. Буду действовать, а там увидим», — рассуждал Мейсон в пути.

Он добрался без осложнений.

— А, мистер Мейсон, доброе утро, вы сегодня так рано, — заметил дворецкий.

— Вы думаете, оно будет добрым? — вместо приветствия спросил Мейсон, снимая верхнюю одежду. — Как вы себя чувствуете, Якоб? Я всю ночь работал и думал о вас.

— Спасибо, сэр, сегодня лучше.

— Вот видите, я же говорил вам. Если вы свободны, можем заняться делом.

— Полагаю, сэр, вы не успели позавтракать.

— Вы угадали, — удивился Мейсон и посмотрел на дворецкого. — Что я так исхудал за ночь, что вы обратили на это внимание?

— Нет, мистер Мейсон, на часах пять часов тридцать минут.

— И что?

— В приличных домах завтрак подают к девяти, — подчеркнул дворецкий.

— Из этого вы сделали вывод, что я голоден.

Якоб замялся.

— Бывают исключения.

— Хотя вы правы, я не успел позавтракать, очень торопился, предстоит многое сделать. У меня сегодня назначены встречи.

— Если позволите, я принесу вам чашку чая, а потом займёмся делами. Это не займёт много времени.

— Благодарю за заботу. Несите, Якоб. Вы правы. Пожалуй, чай я выпью.

— Сию минуту, мистер Мейсон.

— Одна просьба, вы могли бы захватить две лампады?

— Одну для вас?

— Совершенно верно.

— Конечно, мистер Мейсон, я подготовлю.

Через двадцать минут они спускались в подвал.

— Как же здесь сыро, пробирает до костей.

— Мистер Мейсон, это помещение не отапливается.

— Ничего, Якоб, я потерплю. Думаю, нам надо направиться вон в тот отсек, мы вчера там не были.

— Хорошо, мистер Мейсон.

— Напомните, что там находится?

— Там стоит старая мебель, другие вещи рассредоточены, разная рухлядь.

— Вот это я и хочу посмотреть.

Из подвала на улицу выходили небольшие окна, на них были ставни, но ими никто не пользовался.

— Смотрите, здесь окна.

— Да, сэр.

— Почему тогда не проветривают помещение?

— Летом мы проветриваем, зимой нет. Барон Уокер сам следил за этим. Он любил во всём порядок. Аккуратистом был. С тех пор, как его не стало, никто не следит за подвальными помещениями.

— Давайте подойдём вон туда, — Мейсон показал рукой направление. — Вижу там разная утварь. Пойду посмотрю. Что-то мне подсказывает, что здесь нас ожидает сюрприз.

— Осторожно, сэр, не споткнитесь.

— Благодарю, Якоб. Вы так заботливы. Это трогает мою душу, — между делом говорил Мейсон. — Не знаю, как выразить слова благодарности.

— Не стоит, сэр.

— Из окон, между прочим, дует ветер.

— Рамы старые, ничего удивительного.

— Смотрите, Якоб, одно окно не до конца заперто.

— Действительно.

— Кто-то здесь побывал, смотрите, следы грязи на подоконнике.

— Вы правы, сэр.

Мейсон поднёс лампаду ближе и заметил в углу, где окно не было плотно закрыто, тонкую серебряную цепочку. От старости она потемнела. Одно звено перетёрлось, поэтому цепочка разорвалась и упала.

— Яков, вот вам вторая улика. Соучастник Мейбл проник через это окно. От усилия, которые он предпринимал, чтобы проникнуть внутрь здания, порванная цепь соскользнула, да так незаметно, что он даже не почувствовал и поэтому не обратил внимания.