Он кивнул и нежно коснулся губами моего виска:

— Мне пора, что-нибудь принести?

— Попробуй меня приятно удивить, — попросила я.

Когда король вернулся, я сидела в гостиной и пила ароматный чай. По дивану были разбросаны маленькие подушечки, а ноги я укутала пледом. Который явно был заклят на охлаждение — потому что жара отступила ровно в тот момент, когда я взяла его в руки.

Появлению Лина я была удивлена — вчера он дольше провозился, а сегодня его «рубежные дела» заняли всего час.

— Угадай, что я принес? — широко улыбнулся он и показал мне плоскую шкатулку.

Я, честно говоря, ожидала, что он принесет какие-нибудь сладости. Пирожные или фрукты, но вряд ли это могло поместиться в показанной шкатулке.

— Украшение? — предположила я.

Он немного смутился и пожал плечами:

— Не совсем, оно не слишком красивое. Это браслет-концентратор. Детский, но я смог увеличить его.

Больше всего этот браслет был похож на золотую спираль. Однако рука в него вошла легко.

— Вся твоя магия уходит Умфре, — объяснил Линед, — поэтому ты не можешь колдовать.

— Да я и не пыталась, — прошептала я.

— И не хотелось? — прищурился король.

— Шутишь? Конечно хотелось, — я восторженно посмотрела на руку, — и что, как мне теперь?

— Список доступных тебе заклинаний невелик, — улыбнулся Лин. — Держи. Показываешь пальцем на объект, произносишь формулу и наслаждаешься. Я зарядил его под завязку, хватит на несколько недель активного использования.

Мыслей в голове не осталось никаких. Все заменил артефакт. Я таращилась на список заклинаний, целых десять, потом на сверкающую спираль. Потом опять на список и опять на спираль.

— Ну же, пробуй, — подбодрил меня Линед. — Заставь подушки взлететь.

Я решительно встала, отбросила плед и, как римский патриций, простерла руку в сторону кресла — на нем лежала сама маленькая подушечка.

— Читай, — он подсунул мне список.

— Вин!

Бах! Взлетевшее кресло протаранило потолок.

— Хм, — выдал Линед. — Вероятно, я влил слишком много сил. Попробуй простые слова. Не заклятья.

— Вниз, — приказала я креслу и пальцем указала куда именно.

Кресло с готовностью встало на указанное место.

— Здорово, — выдохнула я. — Подушка вверх! Кружись!

Вышитая подушечка покорно танцевала в воздухе, король обнимал меня и тихо смеялся.

— Ты подарил мне сказку, — я отпустила подушку и повернулась к нему. — Спасибо.

— Не за что, — тихо сказал он. — Взрослому человеку вредно пользоваться концентратором — слишком долго сдерживать собственную магию и накапливать ее в собственном теле нельзя.

— Но в моем случае — полезно, — рассмеялась я и любовно огладила концентратор. — Спасибо. Ой, надо проверить.

Не стесняясь Линеда я вытащила из напульсника ежедневник и открыла его. Вовремя.

— Расскажешь, что там? — тихо спросил король.

— Могу вслух прочитать, — отозвалась я. — Кормление духа — ритуальное сжигание избранной пищи под звездным небом. Так, надо испечь хлеб, подсушить его до сухариков и сжечь на углях. Ух, а я такого себе успела надумать.

Я в самом деле была преизрядно напугана, все же «кормление духа» звучало довольно жутко. Так и чудились кровные ритуалы, умирающие в центре пентаграммы животные, а то и люди… Кто их знает, Лийкхана с Ильсин?

— О, хороший ритуал, — покивал Лин. — Я его частенько делаю, он не сложный и помогает.

— А чему помогает?

— А ничему, просто — помогает, — он ласково заправил мне за ухо выбившийся из косы локон, — просто все становится чуть легче. Быстрее находятся потерянные бумаги, меньше устаешь, проще просыпаешься. Злоупотреблять им нельзя — духи наглеют. Раз в полгода самый оптимальный вариант. Помочь тебе замесить тесто?

Вместо ответа я подалась ему навстречу и поцеловала. И нельзя сказать, что Лин был против. Так что, ввиду обстоятельств непреодолимой силы, замес теста был отложен.

Лин был нежен и удивительно ласков. Ласков до щемящей боли где-то в самом центре сердца. Удивительно ли, что я не сдержала свой язык?

— А кого ты сейчас любил? Меня или ее?

Удивленный, он заглянул мне в глаза:

— Ты сомневаешься? Алиса, я был очарован личностью своей жены, личностью Ильсин. Но это очарование не пережило нашего с ней знакомства. Она прекрасный ученый, но жены и матери из нее не вышло. За первое я ее не виню, но за второе… Это ведь и ее дети. Ночью озере и сегодня здесь я любил только тебя, Алиса. Только тебя.