Машка глушит машину и первой выходит на улицу. Я следую её примеру, но мандраж, царящий внутри, заставляет меня двигаться очень медленно.

— Ну чего ты там копаешься? — светловолосая девушка уже стоит возле калитки. Такой же синей, как забор. Она будто сливается с ним, и от нервов я, возможно, никогда бы её не нашла.

— Иду, — захлопываю дверь машины и подхожу к подруге. Она хочет нажать на маленький звоночек, расположенный сверху справа, но я её останавливаю. — Подожди! Как-то не так я себе представляла это место.

— А что не так? — недоумевает Маша.

— Подобные люди, на мой взгляд, должны жить как-то… скромнее, что ли.

Машка улыбается, её явно веселит моё недоверие.

— Успокойся, Милл! Тамара Захаровна лучшая в нашем городе. Я узнавала.

— У кого? Ты знакома с кем-то, кому она помогла?

— Я знакома с интернетом, — многозначительно водит бровями. — Пойдём! — и видя мою нерешительность, добавляет. — Попытка не пытка. Неужели тебе совсем не интересно, что она скажет о тебе и Паше?

Первый раз в жизни решаюсь на подобный эксперимент. Это всё Машка устроила, в этом заключался её хитроумный план. Не сказать, что я не верю. Нет, напротив, верю, но думаю, что кругом полно шарлатанов. А бабушка Валя? Она никогда не занималась чем-то подобным, тем более за деньги. А эта, не знаю, как её назвать, может, гадалка или ведьма, берёт вполне солидный гонорар.

И всё равно мне интересно, очень, поэтому, собрав всю волюшку в кулак, сама нажимаю на звонок.

И будь что будет!

Дверь открывает девочка лет десяти, оглядывает нас с ног до головы, потом смотрит себе за плечо и зовёт бабушку.

Эта самая бабушка, то есть Тамара Захаровна, тяжелой поступью подходит к калитке и осматривает нас с Машкой мрачным взглядом. Её светло-серые, почти прозрачные глаза совершенно не сочетаются с нахмуренными, почти черными бровями.

— Проходите, — наконец выносит свой вердикт после минутного сканирования. Я эту минуту как будто не дышала.

Плетемся за ней, едва перебирая ногами, и короткий путь до дома, который стоит в десяти метрах, занимает целую вечность. А в саду красиво, даже очень, отвлекаюсь на зелёное великолепие вокруг, это помогает не думать о том, где нахожусь.

— Проходите, — указывает на дверь женщина. Но это не главный вход в дом. Скорее это пристрой, как большая крытая терраса.

Маша проходит первой, я за ней. Осматриваюсь по сторонам, из мебели диван, а напротив одно большое кресло. Мы сразу соображаем, что нам на диван, и торопливо усаживаемся.

Тамара Захаровна устраивается в кресле и, тяжело вздохнув, смотрит не моргая.

— С чем пожаловали?

— Эм, здравствуйте, — запоздало здоровается Маша, и я тоже еле слышно приветствую женщину. — У Миллы к вам есть вопросы, — подруга кивает в мою сторону.

— Личного характера? — с серьезным видом интересуется женщина.

— Да, — всё также за меня отвечает Маша.

— Что ж, милое дитя, — немного улыбается женщина, обращаясь к Маше, — тебе придется на улице подождать.

Девушка как то сразу сдувается, не ожидала, что её попросят уйти. А я совершенно не хочу оставаться одна, но вслух об этом сказать не решаюсь.

— Милл, я в машине буду, — подруга на короткий миг сжимает мою руку, а потом прощается и уходит. Без неё мне становиться крайне неуютно.

— Рассказывай, — просит гадалка.

Я, конечно, репетировала, думала о том, что буду говорить и что спрашивать. Но от нервов слова как-то в один миг покинули голову.

— У меня есть друг, — сбивчиво начинаю свой рассказ, — может… немножечко больше, — мой голос дрожит, и я его совсем не узнаю. Вспоминаю, что принесла фотографию, на которой изображены я и Пашка. Она, конечно, старая, тогда мы только окончили школу, но всё равно протягиваю её женщине. — Мне бы хотелось узнать… о нас, — добавляю и смотрю на её реакцию. Она с абсолютно нечитаемым лицом внимательно разглядывает наше фото. Кидает короткий взгляд на меня, будто сверяется.

— Так он друг или всё же больше, чем друг? — наконец отрывается от снимка.

— Больше, — хочу добавить, что люблю его, но не решаюсь.

— Как его зовут? — вновь смотрит на фотографию женщина.

— Паша.

— Паша, — повторяет за мной и тяжело вздыхает, — и Милла. Та-ак, — женщина словно задумывается и теперь смотрит куда-то в сторону. Молчит, и я тоже молчу, нервно закусывая губу. — А он вспыльчивый, этот твой Паша, — неожиданно говорит гадалка, но она не спрашивает, она как будто точно это знает. Поэтому даже не отвечаю. Её блуждающий взгляд снова возвращается к снимку, но всего на секунду, а потом она смотрит на меня. И выглядит женщина так, как будто видит меня впервые. — Зачем он тебе, дитя? — женщина с теплом мне улыбается. — Ты хорошая, а он…