— Угу.

Я на самом деле ничего не имею против Маши, она нормальная и вроде простая девчонка.

— И что пишет Маша? — бегло смотрю в телефон, ради шутки, но реакция Миллы немного сбивает с толку. Она молниеносно убирает его в сторону, будто пытается, что-то скрыть. Я в замешательстве смотрю на девушку, а потом перевожу свой взгляд на дорогу. Между нами виснет тяжёлая тишина.

— Во сколько ужин? — Милла спрашивает таким тоном, словно ничего не произошло. Телефон она уже убрала в сумку, можно сказать, спрятала.

— В восемь, — в моем голосе сквозит раздражение, и я ругаю себя за это. У меня нет никаких прав на Миллу, она может переписываться с кем хочет. По крайней мере, пока. Возможно, сегодня всё изменится, и за ужином, в романтической обстановке, мы сможем поговорить… о нас.

Сегодня я признаюсь, что чувствую, и будь что будет. Так дальше продолжаться не может. Быть с ней рядом в течение дня, знать, что она в соседней комнате по ночам. Всё, решено. Я сделаю это.

Пока жду Миллу в квартире, пока везу к ресторану, пока паркуюсь и веду девушку за руку, даже не предполагаю, что что-то может пойти не так.

Но меня уже ждал неприятный сюрприз…

— Паш, здесь очень красиво и необычно, — Милла с интересом разглядывает интерьер, выдержанный в стиле дикого запада. Ковбойские шляпы, замысловатые револьверы, маски с мордами животных на стенах, и вся деревянная мебель притягивают взгляд. Лёгкая музыка в стиле кантри звучит как фон, создавая непринуждённую атмосферу.

— Да, я здесь не впервые. И еда вкусная.

— Только названия мне не знакомы, — смеётся, разглядывая меню. — Что мне выбрать?

— Буррито, — указываю на картинку в меню, но Милла смотрит с сомнением, — это вкусно.

— Хорошо, доверюсь твоему вкусу.

— У меня хороший вкус, — говорю немного с подтекстом, пробегаю взглядом по доступным частям тела девушки. Одета она скромно, в тёмно-синее платье, длина которого почти доходит до колен, и оно без глубокого выреза, какие обычно вижу на других девушках. Но мне нравится, потому что чем тщательней она одевается, тем сильнее я хочу её раздеть.

— Напитки? — открываю карту вин и нехотя перевожу свой взгляд туда.

— Сок.

— Сок?

— Да, — смеётся Милла, — с некоторых пор я больше не пью.

— Да ладно тебе, это было забавно, — ухмыляюсь, вспоминая, как нёс девушку на руках. А потом всплывает образ её хрупкого тела на кровати. Как очень долго не мог уснуть, в подробностях изучая умиротворенное лицо девушки. Как хотел к ней прикоснуться, лечь рядом позволить себе разные вольности.

Моя глупая ухмылка сползает с лица. Теперь я смотрю на девушку проникновенно, с желанием. Она, похоже, понимает мой взгляд, потому что её щёчки немного розовеют.

Скромница Милк-Милк. Даже не знает, какой эффект производит, когда вот так потупляет взгляд, когда от смущения закусывает нижнюю губу, и её грудь поднимается в едва уловимом жесте, когда судорожно вздыхает.

Во время ужина, Милла ведёт себя очень тихо. Разглядывает царящую обстановку вокруг, а я в глубокой задумчивости пытаюсь подобрать слова.

С чего начать?

Сказать прямо, признаться в чувствах? Взять и вывалить на неё всё, что творится у меня внутри?

А если она не ответит взаимностью?

Никогда не задумывался всерьёз, что такое может быть.

Возможно, я слегка самоуверен…

— Потанцуй со мной, Милк-Милк, — это первое, что приходит мне на ум после затяжного молчания, когда слышу, что вместо кантри играет мелодичная музыка.

Девушка будто просыпается, обращает свой взор на меня, и на её лице расцветает мягкая улыбка.

— Но никто же не танцует, — кивает в сторону немногочисленных гостей.

— Плевать. Главное, что есть музыка, — протягиваю руку. — Потанцуй со мной!

Милла пару секунд размышляет, но потом немного неуверенно хватается за неё.

Пока идём в самый центр небольшого зала, ощущаю, как её рука немного подрагивает, поэтому посильнее сжимаю её в своей.

Посетители разглядывают нас с интересом, некоторые даже следуют моему примеру и тоже приглашают своих спутниц на танец. Милла обнимает меня за плечи, а я порывисто прижимаю её к себе. Танцевать я не умею, стараюсь переминаться с ноги на ногу и посильнее сжимать девушку в объятьях.

— Лишь бы только на ногу тебе не наступить, — посмеиваясь, прижимаясь подбородком к её макушке.