После нехитрых манипуляций раны над бровью, под глазом и на подбородке больше не кровоточат.

— Жить будешь! — говорю бодрым голосом, стараясь улыбаться.

— Спасибо, — хмыкает Рус, он почти успокоился.

— Что произошло? — подает голос Маша. Она стояла немного в стороне, дожидаясь, когда я закончу.

— Ничего, — вздыхает Руслан, с предостережением смотрит на меня, а потом улыбается своей девушке. — Это всего лишь спарринг, детка.

— Пашка опять взорвался, — не спрашивает, а утверждает Маша.

— Опять? — в недоумении смотрю на Руслана. — И часто у него это случается?

— Так, всё, закрыли тему, — отрезает спортсмен и поднимается на ноги. — Всё нормально. Если Иваныч спросит, то для него тоже всё нормально. Пашку до боя не допустят, — говорит жёстко и смотрит только на меня. Как будто я собираюсь бегать к Иванычу и рассказывать ему о Пашкиных срывах. Мне самой важно понять.

— Но…

— Никаких но, Милла. Забудь. И проследи, чтобы он больше не срывался, — улавливаю стальные нотки в голосе. — От тебя многое зависит.

После чего разворачивается и уходит.

— И что это значит? — бросаю я в спину парню.

— Ты его секундант, — не оборачиваясь, отвечает мне.

Мы с Машкой долго стоим в замешательстве и гробовой тишине.

— Ты же знаешь в чём дело, да? — девушка первая нарушает эту тишину.

— Он всегда был немного вспыльчив… но теперь, — мямлю немного неуверенно.

— Он любит тебя, — огорошивает меня девушка.

Долго смотрю на её улыбающееся лицо и не могу сформулировать ответ.

Любит? Нет. Не то чтобы я этого не знала. Мы любим друг друга с детства.

— Любит, в смысле любит… или влюблён? — говорю, запинаясь, и с нетерпением жду ответа.

— И любит, и влюблён. Милл, ты что, совершенно ничего не видишь?

— Он что-то говорил обо мне? — вонзаю свой взгляд в девушку. Пропускаю её вопрос мимо ушей, потому что действительно ничего не вижу. Пашка всегда ко мне хорошо относился, но любовь…

— Говорил, но я тебе ничего не скажу, — лукаво улыбается Маша. — Спроси у него сама.

Нет. Ну уж нет.

Что, если он действительно влюблён?! Но мы не можем быть вместе.

— Почему ты грустишь? — вижу, как Маша в один миг становиться серьезной. — Ты не любишь его?

— Люблю, — поспешно отвечаю, — конечно, люблю.

— Так в чем дело-то?

— Это сложно.

— А ты расскажи.

Рассказать?

Эта идея мне кажется хорошей. Прежде я никому не рассказывала о наставлении бабушки Вали, и может, если выговорюсь, мне полегчает?!

Увидев на моем лице смешанные чувства, Маша берёт инициативу в свои руки и тянет меня через весь зал к дверям.

— Пойдём, кофе выпьем, — улыбается, настойчиво игнорируя мой неуверенный шаг.

— А как же…? — оглядываю спортсменов.

— Не умрут за пять минут, — отмахивается девушка.

Не препятствую её натиску, позволяя себя увести. К тому же Пашки нет рядом, а без него я пока не могу расслабиться в этом мужском коллективе. Потому что собравшиеся всё так же меня разглядывают.

Маша покупает для нас кофе в автомате, и мы выходим на улицу.

Долго не решаюсь начать разговор, старательно делаю вид, что поглощена обжигающим напитком, но и тут моя новая знакомая приходит на выручку.

— Итак, Паша и ты, — растягивая слова, начинает девушка, — что между вами? Почему ты не признаешься ему и себе, что любишь его? И почему он не признается тебе? Он ведь не признается?

— Нет, он никогда мне этого не говорил, — пожимаю плечами, устремляя свой рассеянный взгляд вперед.

— Ты сказала, что это сложно. Почему?

— Ты никому не расскажешь? — на этот раз я смотрю девушке прямо в глаза. Они голубые, почти как мои, но немного светлее. В этих глазах заметно неподдельное участие и, может, даже волнение.

— Нет, не скажу. Даже Руслану не скажу, если пожелаешь, — и я верю ей, хоть это и кажется нелепым.

— На самом деле всё немного странно, — начинаю я свой рассказ, — у Пашки была бабушка, все её боялись и считали ведьмой. На пороге смерти она запретила нам быть вместе.

— Что? — лицо девушки вытягивается от удивления. — Почему?

— Я не знаю, — качаю головой, — Она сказала, что если ослушаюсь, то быть беде.

— И это всё? — негодует Машка, повышая свой голос, — ты не можешь быть с любимым, потому что какая-то умирающая старуха запретила тебе?!