Шрифт:
Человек он был чистейший и добрейший. Типичный сеятель доброго, вечного, если не всегда разумного. Но он был чистый сеятель. Всходы его интересовали меньше. Тоже, в сущности, черта Дон Кихота» [8] .
Отец любил своих друзей, гордился ими, искренне радовался их успехам в жизни и творчестве. Смерть на войне друзей Н. Отрады, М. Кульчицкого, П. Когана и преждевременный уход из жизни И. Л. Сельвинского, М. Луконина, С. Наровчатова постепенно изменили взгляд отца на мир: он стал трагическим – ощущение потерь не отпускало.
8
Самойлов Д. Указ. соч.
Не прав оказался Евгений Долматовский, сказавший когда-то, очень давно, что «мечтатели и энтузиасты не стареют».
Годы продолжали свое наступление, и только память Юрия Окунева оставалась по-прежнему «действующей и клокочущей». Так написал в еще одном из писем отцу Лев Озеров (20.06.84). В этом же письме есть слова, напоминающие девиз – «Будем работать, помня. Будем помнить, работая», и они совпали с нравственной аксиомой отца. На протяжении всей жизни в стихах и прозе Юрий Окунев создавал портреты своих ушедших друзей и учителей.
Спустя год или два после смерти отца я взяла в руки книгу стихов Сергея Давыдова (это происходило в книжном магазине), начала перелистывать страницы и вздрогнула, увидев стихотворение, посвященное памяти отца. Так мог написать только один из близких друзей, потому что в этих строчках – абсолютно узнаваемый, точный портрет Юрия Окунева.
…Не гонялся за модой,свой берет обожал.Сам себя «Квазимодо»иногда обзывал.Этот нос, эти уши —да и весь неказист.А влюблялся – как Пушкин…ладно, как гимназист.Бог ты мой! – сколько шума,комплиментов, острот —это женщине шубуЮра наш подает!Это кто там чуть дышит,с кем от нежности шок?Это девушке пишетЮра знойный стишок!Беспокойный наш донор —дружбы, службы другим.Лучший друг его помер,Юра в бездну, за ним!Баста! Все, не до трепа,стонет боль, как вдова!Значит, «дружба до гроба»не пустые слова! [9]9
Давыдов С. Суровый праздник. Л., 1989. С. 81, 82.
Отец не смог пережить смерть Михаила Львова.
«Человек в беретке» – так назвал Юрия Окунева трагически погибший молодой и необыкновенно талантливый волгоградский поэт Леонид Шевченко. Он не был учеником Юрия Окунева, и отец не помогал Леониду, как помогал другим и поддерживал многих своих учеников. Поэтому мне особенно дороги его слова о нем. В одном из своих очерков Леонид Шевченко написал об отце: «…Для меня Юрий Окунев – символ всеобщности литературного процесса, неделимого по географическому признаку… Еще многие в Волгограде помнят его «культовую» беретку, его походку, его печальные глаза. И я – помню.
…Он не был завистлив. Он восхищался чужим талантом… Юрий Окунев не только восхищался, но и помогал. Кто вертелся в «богемных кругах», тот знает, о чем я: у Дома литераторов на Красно-знаменской таким надо бы памятники ставить. Тем более, таких единицы.
…Итак, в 1988 году Дон Кихота не стало. Кое-какие воспоминания опубликованы. И появятся, безусловно, еще. Но «вакансия» Сервантеса открыта. А на могильной плите выбита строфа, и одна из строк такая: «И останешься в памяти людей и деревьев». Не сомневаюсь, Окунев – остался» [10] .
10
Шевченко Л. Человек в беретке и его дочь // Вечерний Волгоград. 12.01.01.
Строфа, о которой говорилось в очерке Леонида Шевченко, впервые появилась на обложке последнего прижизненного издания отца – книги «Навсегда» (1984), и полностью она звучит так:
…Люби навсегда —И останешься в памятиЛюдей и деревьев,Люби навсегда…Книга стихотворений «Люби навсегда» подготовлена к 90-летию поэта Юрия Окунева.
Елена Мандрика
Если любишь
Что такое поэт?
Теперь при самом строгом соблюдении равноправия женщины нам нужен культ женского очарования…
И. Сельвинский. Проспект о прекрасной дамеОн ничем не особенный. Нет никакихИсключений из правил. Он самый обычный.От поэта всей жизни потребует стих.Потому он на многое смотрит трагичней.Изумленья его – то всегда не пустяк.Человеком его изумленья бессчетны.Больше женщиной? Что ж отрицать. Это так.Но всегда эта искренность не мимолетна.Он услышит порою: «Красотка! смотри!»Он увидит в ней то, что и вечно и кротко:И какие тут шутки? Немея замри —Здесь величие явно, при чем здесь «красотка»?Если уж красота – то без всяких границ.Не спугнет ее взглядом, до пошлости жарким.Не ломает комедию, не падает ниц.Он вдали, но он близок к трагизму Петрарки.Вот исчезла. Смеются. А он изумлен.Переполнен одним только чувством – потери!Только миг, но великий! что чувствует он,Затаит. Лишь стихам свою тайну доверя.Скажут: фокусы! современный поэтМелкотемьем считает такие мгновенья,Ищет яркость! Сплошной ослепительный светТолько там, где бессмертен инстинкт преклоненья.