Меня обуревают противоположные чувства. С одной стороны, облегчение от того, что не навязывается, с другой — а хоть бы и навязался! Оказывается, несмотря на все мои благие намерения, он успел мне понравиться, и вдруг — здрассте-пожалуйста — прощаться собирается! Впрочем, я же не романы крутить приехала. Да и прав он, ещё пересечёмся: городок-то меньше нашего, все приезжие толкутся на пляже, встретиться немудрено.

Мага дружески обнимает меня за плечи и вскользь касается губами щеки. Уходит. Помедлив самую малость, выскакиваю на балкон, как раз, чтобы увидеть, как мой бывший спутник закрывает высокую калитку, даже не повернув головы в мою сторону. Подавив невольный вздох, возвращаюсь к вещам. Надо заняться распаковкой и выкинуть из головы всякие глупости.

Первый день на новом месте не задаётся.

Куда отправляется в первую очередь отдыхающий? Конечно, на море, тем более что до него рукой подать. Но по закону подлости, пока я раскладываю вещички, пока утрясаю бумажные формальности, необходимые для заселения, пока собираю пляжную сумку — невесть откуда налетает ветер. Не ураганный, конечно, не шквалистый, но волну нагоняет солидную. Ещё на подходе к набережной слышен мощный шум разбивающихся о берег волн. Крутые валы красиво накатывают, взрываются с пушечным выстрелом и опадают пенными клочьями, отступают, снова атакуют… Зрелище великолепное — и вместе с тем удручающее, потому, что в воду не сунешься. Публика праздно шатается, принимая солнечные ванны и откровенно скучая.

Остаётся утешать себя тем, что впереди полторы недели, будет ещё возможность наплаваться. А раз выпало свободное время, надо бы отправить родителям телеграмму о приезде, ведь наверняка места себе не находят: доча впервые одна так далеко умотала. Пойду искать почтовое отделение, а заодно и осмотрюсь.

За полдня успеваю обойти центр, заглянуть в парк и убедиться, что дельфинарий не работает. Зато открыта прелестная выставка-музей оригами, где под конец показа вместе с остальными посетителями под руководством экскурсовода и в одном лице — устроителя выставки и творца всех экспонатов я складываю из цветной бумаги вполне сносного журавлика. Послонявшись по парковым дорожкам и надышавшись магнолией, от скуки немного стреляю в открытом тире, ретируюсь на соседствующую с парком улочку, где и натыкаюсь на хорошую столовую. Здесь в меню замечательные сырники, настоящий домашний борщ с чесночными пампушками и компот из абрикосов — тоже домашний, густой, как кисель и душистый, как мамино варенье. Беру это место на заметку — тем более что оно недалеко от моего нынешнего жилища — и отправляюсь дальше.

Успеваю обнаружить несколько туристических бюро, но дальнейший гулёж невозможен: от духоты, от непривычно яркого и жаркого солнца разболелась голова. Вернувшись в гостиницу, обшариваю дорожную сумку сверху донизу, но аптечки не нахожу. Так и знала, что забуду что-нибудь! А по солнцепёку на розыски аптеки идти неохота. Зато под рукой испытанное домашнее средство на все случаи жизни: крепкий сладкий чай, в который я кидаю веточку мяты: вот это я не забыла прихватить из дому!

Остаётся только завалиться спать. Дорога, бессонная ночь, смена климата, жара — есть от чего болеть голове. Оставляю балкон нараспах и ныряю под покрывало. Тахта новенькая, от неё уютно пахнет древесными стружками, и под знакомый запах я отключаюсь быстро.

…Просыпаюсь от странного дребезжащего звука. Дзинньк! Похоже, словно в окно попали камушком. Это что ещё такое? Протирая со сна глаза, растеряно озираюсь. Надо же, стемнело! С ума сойти, весь отпускной день так бездарно потерять!

Кое-кому снаружи, очевидно, надоедает ждать. Мелькает за окном тень, с шорохом и едва различимым стуком некто приземляется на балкончике. И хоть я великая трусиха, сейчас почему-то совсем не страшно. Интересно! Сажусь, на всякий случай потянув на себя покрывало. Хоть я и в халате, но голыми пятками сверкать не хочется.

— Ты обалдел? — выговариваю Маге, сражающемуся с занавеской в открытой балконной двери. Ему удаётся, наконец, выпутаться. — Если хозяйка тебя заметит — меня завтра же отсюда попросят! Делать тебе нечего, как по чужим балконам лазить? Как ты, кстати, забрался?

Он расплывается в улыбке.

— Представляешь… — Я прижимаю палец к губам: тихо, мол! — Представляешь, — продолжает шёпотом, подсаживаясь на корточки рядом, — надоело ждать и ничего не делать. Я за день намаялся. А тут такой рассвет потрясающий, хочется поделиться — и не с кем. Пошли, посмотришь!

Я-то думала — вечер, а это, оказывается, утро?

Постойте-ка. Что-то я торможу со сна. Рассвет?

— Ух, ты! — наконец восхищаюсь. — Это здорово! Я бы посмотрела! А ты всегда так среди ночи к знакомым женщинам заваливаешься?

Он сдвигает брови. Над глазом зависает чёрная прядь.

— Зава… что? Интересное выражение. Нет, обычно с вечера. Но ты исключение. Раз уж я случайно разбудил тебя ночью, придётся перестроиться. Так ты идёшь?

Влезть на балкон к малознакомой даме с единственной целью — пригласить на рассвет? И ведь никаких намёков на нечто большее, сидит, довольно блестя глазами, как мальчишка, придумавший интересную игру. Вот-вот потребует, чтобы похвалили.

Романтика борется во мне со здравым смыслом. Маге надоедает ждать.

— Я на улице. — Пружинисто поднимается. — Пять минут тебе на сборы. Не появишься — уйду один, всё пойму. Давай, решайся. — И, не дожидаясь ответа, скрывается за балконной дверью. — Да, — внезапно возвращается, — учти, можно заодно и искупаться. Штиль полный, погода для тебя в самый раз. Подумай. — Исчезает. И снова мелькает его тень, как в прыжке.

Он что же — просто перемахнул через перила? Со второго этажа? Зажмуриваюсь — вот-вот услышу, как он шмякнется! Не дождавшись, выскакиваю на балкон. Мой ночной гость, заложив руки в карманы, прохаживается под окнами. Задрав голову, смотрит на меня — услышал, супермен.