Шрифт:
— Добрый день, Екатерина Ореевна, коллеги.
Гости встали. Мужчина протянул руку.
— Максим Алексеевич.
— Снежанна Майкловна, — кивнула другая гостья.
— Присаживайся, Ксений. Тут наши коллеги из департамента образования пришли с предложением к тебе. Полагаю, не откажешься.
Последние слова уже не раз доводилось слышать. Значит, придётся всё равно согласиться. Хотя покобениться можно.
— Что ж, слушаю.
— Ксений Савельевич, — начала гостья. — К нам поступил запрос из Москвы…
— Ого! Из самой Москвы!
Киреев поймал на себе злой взгляд начальницы. Но Снежанна Майкловна не подала виду. Это раззадоривает.
— Да, от отца Иоанна. Это верховный сановник Московской территории.
Ксений чрезмерно-яро закивал.
— Вы уже, наверное, в курсе что случилось…
— Ах… Что-то случилось?! Что-то плохое!?! Я не в курсе! И студенты, то-то смотрю, такие странные сегодня на лекции: головы понурили, некоторые плачут…
Раздался резкий удар ладони по столу. Заговорила директриса.
— Премия.
— Что — премия? — спросил Максим Алексеевич.
— Нет её. Бывает есть, если работник хороший. А иногда пропадает. Представляете, Ксений Савельевич?
— Представляю. Премия это хорошо.
— А не тратить время таких прекрасных гостей, у которых и без тебя дел полно, еще лучше. Извините, так неожиданно про премию вспомнила, что аж по столу хлопнула, извините.
— Так вот. В связи с Явлением вас, как одного из самых известных в мире еретиков…
— Публичных, — поправил Ксений, но сразу осёкся, опасаясь гнева Екатерины Ореевны. Черту последнего предупреждения он уже перешёл.
— Да, можно и так сказать. Так вот. Вас просят приехать к Богородице.
— Что? Можете еще разок повторить?
— Вас, Ксений Савельевич, сановники просят прибыть в Москву. На встречу с Богородицей.
Повисла пауза, во время которой Ксений несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Такого он не ожидал.
— К великому, пожалуй, сожалению. Я откажусь. От столь. Привлекательного. Предложения, — он взглянул на начальницу. — И даже премия этот вопрос не решит.
— Но позвольте, — вмешался Максим Алексеевич. — Вы там будете почётным гостем.
— Почётным клоуном! — всё, сдерживаться дальше не получилось. — Вы мне в лицо решили плевать?! Я — еретик, я ненавижу Бога и ваши грёбанные Явления! Вы не имеете права меня тянуть на них! Сам Он указал мне, что я не обязан!
Гости подскочили. Ксений уже начал стучать портфелем по столу, брызгать слюной, его лицо раскраснелось. Директриса спешно вывела чиновников в коридор, закрыв за собой дверь. Вернувшись через пару минут, она обнаружила еретика с почти докуренной сигаретой. Он тут же её выкинул в окно и достал другую. Краснота постепенно сходит с лица.
— Суки. Уроды. Мрази. Ладно они, им положено. Но ты-то как могла!
Он плюнул в окно. Екатерина достала из внутреннего кармана пачку ментоловых «Lady's Mood», вытащила из верхнего ящика стола пустую, давно не мытую пепельницу, положила на подоконник и закурила.
— Ну?
— Успокойся. Перед тем, как тебя позвать, я звонила Тимуру Михайловичу…
От имени своего учителя Киреев встрепенулся, выпрямился.
— … хотела уточнить, не ранит ли твоё нежное сердце это предложение. Ну что стоишь, звони ему.
Он бросил окурок в пепельницу и достал из портфеля мобильный телефон. Старый, кнопочный, с экраном, как у калькулятора. Ответили почти сразу. Ксений успел лишь поздороваться, затем слушал. Через пару минут он положил трубку.
— Так когда там нужно ехать?
— Вроде бы где-то через неделю. Что же твой наставник сказал тебе такое, что ты сразу согласился?
— А надо проверить, вдруг от благословения я перестану быть еретиком?
Интермедия 1. Сочинение «Я и Бог»
Все мы знаем, что Бог — есть. Это никто и не думает оспаривать. Но, как порой бывает, когда что-то известно всем, оно теряет значимость. И вот уже величайшее чудо Явления, которое подтверждает, что Творец с нами, кажется, не вызывает то благоговение, которое должно. Или мы не можем настолько воспринять Его приход на Землю, как это того заслуживает? Я и сама хочу разобраться в этом вопросе.
Наверное, стоит начать с истории того, как Бог вошел в мою жизнь.
Все мы не рождаемся со знанием о существовании Создателя. Хоть теологи и говорят, что мы чувствуем его присутствие с рождения, но я помню удивление, с которым смотрела на Символы и молящихся родителей.