— Ничего, — подтвердил Рагнорк. — Пусто. Абсолютный ноль.

— Но… переводы на этот счёт…

— Да, переводы поступают регулярно, как видите. За полтора месяца около двух тысяч галеонов. Снимались они сразу же после поступления на счёт. Поздравляю, вы стали жертвой мошенников. Запомните раз и навсегда, мадам! Гоблины сами ведут все дела в своём банке. Никакие волшебники не могут быть поверенными в Гринготтсе! Да. Тут работают маги — снять некоторые проклятия с артефактов способны только люди. Но никогда маги не работают с сейфами. Если только это не мошенники.

— Постойте! В сейфе моего сына была заблокирована сумма…

— Семь тысяч семьсот галеонов, — перебил меня гоблин. — Да, вы её разблокировали. Чтобы Ганеш Флетчер смог снять ваши деньги без всяких усилий.

Я глубоко вздохнула, строго внушая себе не реветь, и посмотрела на притихшего сына. Сев прижимался к моему боку, закрыв глаза. То ли спал, то ли притворялся.

Я взглянула на невозмутимого гоблина:

— Как вы могли допустить такое в своём банке?

— Не мы, мадам, это допустили вы. Если вы расскажете мне всё, что помните об этом человеке, не прекратите класть деньги на счёт сейфа вашего сына, подпишете бумагу, дающую банку право провести расследование и допуск к вашим сейфам, я от имени банка готов предоставить вам небольшое вознаграждение.

— Продолжать класть деньги? — возмутилась я. — Чтобы эта сволочь могла по-прежнему их снимать?

— Совершенно верно. Так вы согласны?

Я прижала к себе Сева покрепче и глубоко вздохнув, спросила, хотя и не ожидала услышать ничего хорошего:

— Какого размера вознаграждение?

— Десять тысяч галеонов. При удачной поимке преступника — ещё столько же. И вам будет предоставлен новый сейф, новый кошелёк и вы сможете выбрать себе нового поверенного. А эти два сейфа будут просто числиться на вас до конца расследования.

Я побаивалась довериться первому попавшемуся гоблину. А что мешает именно ему быть мошенником, а вовсе не Ганешу? Ведь тогда именно гоблин позвал Ганеша, чтобы я к нему обратилась.

— А не могла бы я поговорить с директором банка? — спросила я осторожно.

Мне показалось, что улыбка гоблина была грустной.

— Мадам, не хочется вам напоминать, но суммы, пропавшие у вас в сейфах — это такая мелочь, что звать директора… Впрочем, вы правы. У нас на счету каждый кнат.

— И тем не менее, вы можете позвать директора?

— Нет, — спокойно покачал головой Рагнорк. — Дело в том, что именно я — директор банка Гринготтс.

Пока он говорил, меня то бросало в жар, то в холод. Сначала тебе указывают, что ты практически нищая, потом выясняется, что перед тобой ни много ни мало сам директор банка.

— Чем докажете? — спросила я, мечтая провалиться сквозь гоблинские подвалы.

— Вы начинаете учиться на своих ошибках, — неожиданно одобрил гоблин. — Смотрите.

Он достал из стола чистый лист бумаги и прижал к ней свою руку, предварительно сделав надрез на пальце. «Кровь у них красная», — как-то равнодушно отметил мой мозг.

На бумаге проявлялись какие-то светящиеся линии, мгновенно впитывая гоблинскую кровь. Наконец руку он убрал и повернул документ ко мне.

Вверительная грамота была исписана витиеватым, но понятным почерком. В ней говорилось, что Рагнорк Сортрастен Крайдон Первый является директором Гринготтса с тысяча восемьсот девяносто пятого года, наследует… Имена предшественников я пропустила. Рассмотрела печати и покивала. Наверное, как выходец из аристократического рода, я должна знать, что эти штуки на крови подлинные. Так что надо хоть вид сделать, что верю.

— Спасибо, — кивнула я. — А теперь поговорим серьёзно.

И замерла с умным видом, не зная, что сказать дальше. Впрочем, это и не понадобилось.

Гоблин облегчённо вздохнул и кивнул появившейся в дверях зелёной голове.

Через миг передо мной появился серебряный поднос с двумя бокалами на тонкой ножке и присыпанная пылью веков бутылка.

Перед Северусом как по волшебству возник стакан сока и серебряная тарелка с маленькими пирожными. Малыш тут же отлепился от меня и потянулся к соку одной рукой, а к пирожному другой. К счастью, сынок словно понимал, что взрослым мешать не стоит и ничего не спрашивал, только смотрел на гоблина своими серьёзными глазами…

Пока директор банка самолично открывал бутылку и давал вину подышать — в глаза бросилось то, что надо было заметить раньше. Видимо, всё происходящее нелегко далось этому далеко не самому молодому гоблину. И сейчас он являл собой квинтэссенцию безмерной усталости и такого же облегчения.

Впрочем, он пояснил всё сам, стоило сделать первый глоток:

— А ведь знаете, Эйлин, уж простите старику эту фамильярность, но я когда-то качал на коленях вашу бабушку… Так вот — черт с ними, с деньгами, и даже скажу кощунственное — с репутацией старейшего банка, но я уже почти готов был звать скорохватов, чтобы узнать, куда дели настоящую Эйлин… Прошу вас — не пугайте так больше старика…