– Но я не смогу быть без тебя, - пообещал он.

"Как и я без тебя", - подумала она.

Танис достиг дальнего конца палисада, где грубо высеченный путь сливался со скалистым склоном горы. На востоке страшное розовое зарево поднималось над горизонтом. Звон вновь предупредил о рассвете. Хотя он еще не нашел Соню, ему вскоре придется уйти за безопасные стены цитадели и рискнуть отказаться от тщетных поисков. Возможно, Виктор уже удалился до следующей ночи?

Это было бы настоящим везением...

Волк выл в отдалении, вызывая дрожь у малодушного писца, плотно кутающегося в меховую мантию. Не воин, ученый, он предпочитал читать об оборотнях в пыльных фолиантах, а не слышать их лай даже с расстояния нескольких лиг. Он надеялся, что настанет день, когда Виктор и его Вестники Смерти истребят эту гнусную породу раз и навсегда.

Оставив только наших одомашненных рабов-ликанов, конечно же.

Вздохнув, он отвернулся от парапета и в последний раз посмотрел на внутренний двор. Легкое движение привлекло его внимание, и, чтобы получше рассмотреть, он наклонился над ограждением. Лукавые голубые глаза расширились от удивления, когда он увидел Люциана, выходящего из кузницы в сопровождении самой Сони!

Что за черт?

Поверх алого платья на Соне был накинут тяжелый серый плащ. Ее прямые ореховые локоны были распущены и нерасчесаны. Она украдкой огляделась, прежде чем выйти из-за сырых шкур, ограждающих кузнечный горн. Если бы Танис не знал лучше, он мог бы поклясться, что она только что выскочила из постели любовника.

Но ликан? Это немыслимо...

Или нет?

Несмотря на неизбежное приближение восхода солнца, который Соня могла пережить не более, чем любой другой вампир, она, не желая расставаться, задержалась с Люцианом снаружи кузницы. Он тронул ее бедро мимолетним жестом, который вполне мог бы ускользнуть от внимания зрителей менее наблюдательных, чем Танис. Они обменялись длинным, острым взглядом, прежде чем светлеющее небо нещадно вынудило их расстаться. Они протянули руки друг другу, их пальцы соприкоснулись в последний раз, прежде чем Соня, наконец, оторвалась от неосмотрительного кузнеца и поспешила к цитадели, оставив Люциана во дворе в одиночестве. Достигнув укрытия в галерее, она оглянулась через плечо, и во взгляде ее читалась тоска.

Гостеприимная тень поглотила ее, когда она исчезла в цитадели. За ней захлопнулась тяжелая дубовая дверь.

Наверху, на стене, Танис не мог поверить своим глазам. Дочь Старейшины - и ликан! О таком он никогда не слыхивал, и, кроме того, это было строжайше запрещено Законом - под страхом смерти. Даже самая блудливая вампирская девка из обслуги не подумала бы запятнать себя общением с животным, но Танис не мог отрицать очевидность того, что видел своими глазами. Интимной драме, которую он только что увидел, не могло быть никакого другого объяснения. У писца дернулась щека.

Кто знал, что дочь Старейшины была столь... развращена?

Когда Соня исчезла из поля зрения, Люциан, наконец, отвел глаза в сторону от дверного проема. Он взглянул на палисад, и Танис поспешно нырнул за баллисты, чтобы избежать обнаружения. Мгновение он боялся, что Люциан может заметить его на крепостной стене, но очередной волчий вой отвлек внимание кузнеца. Другие голоса присоединились к звериному хору, и вот уже вся стая пела серенады на луну.

Люциан внимательно вслушивался и, казалось, был заворожен ужасным шумом, но стряхнул с себя его чары и отступил назад к кузнице.

"Что ты услышал в волчьей песне?
– Подумал Танис.
– Вспомнил, что в глубине души ты по-прежнему лишь животное?"

Зверь, который явно пользуется благосклонностью аристократки.

"Интересно, - подумал Танис. Преодолев первоначальное потрясение от вида столь противоестественной пары, расчетливый писец понял, что он овладел знанием как ценным, так и очень опасным. Можно, конечно, найти способ обратить скандальную тайну Сони в свою пользу, но нужно быть осторожным. Несвоевременная подача такого взрывоопасного разоблачения могла оказать катастрофический эффект на весь клан, не давая гарантий, кто окажется на коне, когда осядет пепел. Сторонние наблюдатели, такие как он, вполне могут попасть под перекрестный огонь.
– Над этим вопросом следует тщательно подумать".

Разумеется, в безопасном помещении.

Он вернулся в цитадель, воспользовавшись неприметным боковым входом, где встревожено нашел Виктора ожидающим его в большой зале. Старейшина сидел на королевском троне в дальнем конце зала, меньшие же господа и дамы располагались на богатых мягких стульях и диванах. Элегантные кокотки в тонких, как паутинки, черных платьях не скрывали свои прелести. В очаге пылал огонь. Видимо, столь поздней ночью клан был чем-то занят, возможно, предвкушали завтрашнюю делегацию из соседних земель. Охлажденная бычья кровь лилась рекой; поскольку Закон запрещал охотиться на смертных, клан питался кровью крупного рогатого скота. Хитроумное зелье, извлекаемое из угрей, хранило жидкость свежей без замораживания. Светские разговоры и сплетни эхом отражались от холодных каменных стен. В воздухе витали ароматы благовоний. Негромко играла лютня.

Все надежды Таниса избежать объяснений с Виктором стремительно рухнули. Тот не допускающим возражений жестом подозвал писца к себе. Виктор говорил вполголоса, чтобы не быть подслушанным остальным кланом.

– Что моя дочь?
– спросил он.

Танис тщательно взвесил свои возможности.

"Нет, - пришел к выводу он, - сейчас не время и не место..."

– Она повела себя дерзко, - бесстыдно солгал он.
– Отказалась меня видеть. Даже не открыла дверь.

Виктор нахмурился.