"Сначала, Люциан, теперь смертный, - подумала Соня.
– Эта ужасная ночь когда-нибудь закончится?"

Стоя у трона, она рассматривала кровавые полосы, оставленные трупом Яноша. Спонтанное убийство непокорного дворянина обеспокоило ее. Янош был глуп, что бросил вызов отцу, но, конечно, могли бы быть и менее крутые способы наказать его. Страшные события этой ночи показали ей беспощадную сторону ее отца, которую она всегда упускала из виду раньше. Когда он стал таким жестоким, таким бесчувственным?

Или он всегда был таким, а она была слишком слепа и не замечала этого?

Она и ее отец остались в Большом зале одни. Она осталась по его просьбе, когда другие члены Совета покинули зал. Он подошел к ней сзади и нежно положил руку ей на плечо. Впервые в жизни, она вздрогнула от его прикосновения.

– Уже рассвет, дитя мое, - мягко сказал Виктор.
– Пусть эта неприятная ночь останется позади.

На этом они сошлись во мнении.

– Хорошо, - ответила Соня.

Он повернул ее к себе лицом. Его лазурные глаза смотрели на нее с любовью.

– Ты самый бесстрашный воин, которого я когда-либо видел. И ты заставляешь меня гордиться тобой. Но ты родились в высоком положении. Ты понятия не имеешь, как приумножать наше благосостояние.

Он дотронулся до золотого кулона на шее.

– Есть трудные решения для нас. Я хотел бы, чтобы ты помогла мне с одним из них.

Она подумала, что он, по-своему, тянулся к ней. Несмотря на те зверства, свидетелем которых она стала сегодня, ее не покидало ощущение, что он хочет уменьшить напряжение между ними.

– Конечно, отец.

– Люциана не будет, - заявил Виктор.
– Нам нужен другой ликан на его место.

Приятные чувства внезапно сменились плохим предчувствием, которое она постаралась тщательно скрыть.

– Отец, что ты имеешь в виду?

"Неужели пожизненного заключения недостаточно?"

– Коломан считает, что он будет подстрекать других ликанов, - сказал он с нарочитой небрежностью. Его глаза выискивали в ее лице признаки хоть какой-то неприятной реакции.

– Мы должны убрать его немедленно.

Соня поняла, что ее испытывают. Потребовалась вся ее выдержка, чтобы не показать тревогу на лице.

– Это трудно, - холодно сказала она.

– Он был с нами так долго, - она сделала вид, что Люциан не интересует ее, чтобы выиграть время для размышлений.
– Возможно, Трасос? Или Георг? Им можно доверять.

Ее удовлетворенный тон почти скрыл непреодолимое чувство паники. Ее отец действительно намерен предать смерти Люциана? Или, возможно, похоронить заживо в какой-то забытой каменной ловушке, как Уильяма? Такая перспектива наполняла ее отчаянием.

Только бы это было не так!

Ее отца, казалось бы, удовлетворил ее ответ.

– Прекрасные предложения. Я их тщательно обдумаю.

Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал ее в лоб, прежде чем оставить в одиночестве в запачканном кровью зале в компании с ее скрытыми страхами и чувством вины.

Колокол возвестил о рассвете.

Время поджимало ее и Люциана.

Вернувшись в свои покои, Соня перебирала варианты. В ее голове все мысли спутались; казалось, за последние несколько часов мир перевернулся с ног на голову. Он поразил ее трагической иронией, что после двух столетий бессмертия, всего за одну ночь, ее жизнь разлетелась в клочья.

"Только подумать, еще вчера Люциан и я занимались любовью в старой башне..."

Тяжелые шторы и деревянные ставни защищали покои от убийственного солнечного света снаружи. Пылающий очаг разгонял зимний холод. Зажженные канделябры бросали причудливые тени на усыпанные замысловатыми рунами стены. Плюшевый ковер поглощал ее шаги, когда она вернула свой бордовый сюртук в заморский шкаф красного дерева напротив туалетного столика. Когда она это делала, болтающийся на шее кулон ударился о деревянную дверцу шкафа. Подняв со своей груди амулет, она взглянула на него с тоской. Воспоминания о счастливых временах потоком нахлынули на нее:

Всего лишь ребенок, она лучезарно улыбается, в то время как отец нежно застегивает кулон на ее шее. Этот подарок, пожалуй, самая прекрасная вещь, что она видела; отец доверяет ей столь драгоценный предмет, и это заставляет ее чувствовать себя действительно особенной. Она клянется вечно хранить кулон. Низко нагнувшись, он нежно целует ее в щеку, и она обвивает его своими маленькими ручками, с удовольствием заключая в настолько сильные объятия, насколько может. Отвечая теплым смехом на ее объятия, он легко поднимает ее от пола. В крепких уютных объятиях отца, в его вечной любви она чувствует себя в полной безопасности...