Анджей уже давно так не удивлялся. Нэл еще сама вчерашний ребенок — и мама. В голове не укладывалось.

— Вижу, что нет, — оскалил в улыбке свои ровные, белые зубы старший дознаватель, — ее дочь, как и ее саму когда-то, продали в рабство. Печальная история.

— У вас ее дочь, — догадался лекарь, — вы шантажируете Нэл.

— Ну зачем же так грубо, — ехидная улыбка не сходила с лица дознавателя, — скорее попросили оказать нам небольшую услугу взамен на освобождение дочери. Бедолага не знает, что малютка не пережила морского путешествия.

Внутри Целителя все упало. Как же жестоко было давать Нэл надежду. Теперь лекарь понимал, зачем она отказалась от лечения. Девушка испытывала вину и угрызения совести за то, что собиралась сделать. Не хотела чувствовать себя еще хуже — принимая его помощь.

Лекарь ненавидел Братство всем естеством. Может где-то оно и полезно для короны, но он не видел от него ничего хорошего. За исключением, пожалуй, братьев Сурта и Ронела, вместе с которыми он сражался с Пустыми близ Черепашьей деревни.

— Вы ведь не собирались оставлять ее в живых, — глухо спросил лекарь, уже зная ответ.

— Она обладает весьма ценным для нас предметом и извлечь его довольно-таки хлопотно. Вряд-ли после этого она сможет выжить — ну вы знаете.

Целитель скрипнул зубами. На этот раз его приковали к стене. Руки, ноги и шею держали металлические обручи. И если с конечностей еще был шанс снять оковы, используя тот же трюк, что и в прошлый раз, то с шеей это не пройдет. Вряд ли он выживет после того, как черепная коробка протиснется через ошейник.

Снова лекарь находился в безвольном положении. Вокруг творилось Рэтхен знает что. А он ничего не мог с этим поделать. Радовало только то, что Нэл пока жива. Братство не торопилось доставать кристалл из ее сердца. А может чего-то ждало. Или кого-то.

— В любом случае — спасибо за информацию. Наши люди уже ищут твоего друга, — Барон Эйрен подошел к железной двери.

— Зачем вам камни? Не думал, что Братство станет плясать под дудку Совета.

— Пока Совет смотрит на пляски, мы подменим дудку на тромбон, — старший дознаватель сверкнул глазами и вышел, закрыв дверь в камеру, оставив лекаря одного со своими мыслями. Надо сказать, не самыми оптимистичными. Он понятия не имел, что делать дальше.

Целитель здраво опасался, что Братство может выйти на Рендела. Он слишком много рассказал Нэл и теперь у Магического Дозора есть нужная ниточка, чтобы распутать клубок и найти кристаллы Мира.

Лекарь не злился на девушку. Он ей скорее сочувствовал. Как можно держать зло на несчастную мать, желающую найти своего ребенка? Но теперь всем в Веленсии грозит опасность. Анджей до сих пор не знал — работает ли Братство на себя, или еще на кого-то.

Целитель огляделся и еще раз укорил себя за доверчивость и непредусмотрительность. Пожалуй, единственный, кто мог бы вызволить его из этого ужасного положения — Древ. Но лекарь находился в каменной темнице с металлической дверью. Прикованный к стене железом. Лигну в жизни не пробраться сюда. И даже если ему каким-то чудом это удастся, то вот справиться с железом — никак.

Как понял Анджей — единственная слабость Деревянного — этот серебристо-белый металл.

В таком безвольном и беспомощном состоянии лекарь давно себя не ощущал. Ситуация — хуже не придумаешь.

Через маленькое окошечко камеры, находящееся под самым потолком, задувал порывистый, прохладный ветер. Через него пробивался дневной свет. Совсем скудный, но достаточный, чтобы разогнать мрак. Каменная стена постепенно вытягивала тепло из закованного тела. Голод и усталость давали о себе знать.

Прошло несколько часов, но ничего не изменилось. Разве что света стало меньше — видимо дневное светило уже клонилось к горизонту.

За дверью стояла оглушающая тишина. Казалось, что Анджей оказался на задворках мира, оставленный и забытый всеми. Непривычное и неприятное чувство. Лекарь просто не мог бездействовать. Что-то внутри него переворачивалось и скреблось от осознания того, что он ничего не может сделать.

Все вокруг может разрушиться в один миг, а он не способен этому помешать. Целитель посмотрел в сторону окна. Он не мог его видеть, лишь предполагать, что через него видно небо. “Богиня Матерь, такую ли участь ты мне уготовила” — спросил он в пустоту.

Внизу послышалось какое-то шуршание. А вскоре из небольшой расщелины в стене вылезла огромная крыса, размером с кота. Она с хозяйским видом принялась шарить по камере. В какой-то момент остановилась и повернулась к лекарю. Грызун с интересом разглядывала человека несколько минут. Потом осторожно начал подходить к Целителю. Оказавшись у ног, вытянул нос и стал обнюхивать пальцы. Сапоги с лекаря сняли и теперь голые ноги стали предметом внимания крысы — переростка. И то, куда все шло — лекарю совсем не нравилось. Он не собирался кормить мерзкого грызуна своими пальцами.