Меня разбудили грохотом петарды над ухом и ударом деревянного молотка по всем частям тела сразу. Это я так свои ощущения описываю. На самом деле под нашим БТРом или рядом что-то рвануло, и уж не пойми сколько раз меня швырнуло и приложило. Потом кто-то из парней меня схватил за шиворот, выволок из брони и ткнул мордой в грязь. Машина уже была объята пламенем, и я вонял гарью.

Не скажу, что рассмотрел современный бой. Везде взрывы, грохот скорострельных пушек. Враги, особо не прячась, заливали всё по кругу автоматным и пулемётным огнём. Успел только увидеть, что наш БТР горит, и вытащили меня в чём есть, то есть из оружия один палаш. Я к нему привык и даже спать брал с собой. У нас, на изолированном стабе, с орудием даже в туалет ходят, не шучу.

Почему я так говорю? Потому что сунуть мне автомат, как обычно, не догадались, хотя в БТРе их полно было. Заражённые здесь огромные, и всю работу как правило делали крупнокалиберные пулемёты, а сейчас просто мордой в грязь.

На самом деле события очень быстро происходили. С той стороны наших бойцов поджимали. Оставшиеся на ходу БТРы, те, что в хвосте колонны, очень лихо развернулись и начали уходить. Минут десять постреливали из-за свала дороги, высунув башни и перемещаясь туда-сюда. В ответ им стреляли из чего придётся, несколько раз видел выстрелы из гранатомётов. Мой БТР уже хорошенько разгорелся, а минут через десять к нам пришла помощь.

Не скажу точную модификацию помощи. Я разбираюсь в танках времён семидесятилетней давности, потому что, как все взрослые мужчины нашего мира, я игрался в «Танчики». По-моему, это «Шилка». Могу и ошибаться, у меня «Шилка» — всё, что советское, а это точно было советское, на гусеницах и с четырьмя здоровенными пушками. Броня выехала и залила всё огнём. Поток снарядов из счетверённых орудий оставлял полоски выжженной земли. Перечеркнул справа налево, потом слева направо и нарисовал пару размашистых запятых. Враги в панике побежали, а совсем рядом со мной грохнуло и по глазам ударила яркая вспышка. Сознание сбежало, свет выключили.

Возвращалось перепуганное сознание постепенно. Руки и ноги связаны пластиковыми зажимами. Меня болтает по кузову несущегося грузовика. Стикс со мной пошутил. Он мне дал величайшее умение договариваться с местными детьми не перерождаться, а дальше начал дарить умения, наверное, выбирая самые издевательские. Я мог нагреть воду на расстоянии нескольких метров до 52 градусов, и я хоть из штанов выпрыгну, но 52 градуса, не больше. У нас термометр был. В кармане заражённого нашли, как брелок для ключей. Мужики по этому прибору самогон варили. Ещё я могу посмотреть вдаль одним глазом, только левым. Я правша, неудобно до жути и для прицеливания бесполезно. Есть ещё пара тупых и издевательских.

И вот что мне прикажете делать? У меня даже сомнений не осталось, кто это. Упакованные по самые помидоры быки, явно обколотые спеком по самые уши. Это были точно муры. Новенькое оборудование, несколько ящиков патронов, загружены ценными вещами, в полном обвесе, даже не пытаются экономить. Повсюду валяется такое снаряжение, что на кластерах бесценно. А зачем заморачиваться? Пару ящиков кишок — и у тебя снова целый грузовик патронов и снаряги.

Надо выбираться, только как? Ноги-руки связаны, и ещё несколько человек в машине. Надо делать что-то здесь и сейчас. А что можно делать? Тихонечко приподнимаюсь, но так, чтобы казалось, что это просто мясо с одного бока на другой перекатывается, а не разведку проводит. Ага! Вот!

Через заднее окошко в кабину вижу затылок командира. Как и положено, ничего нового я не разглядел. Две складки на затылке и слева водила, те же самые две складки, только менее интеллигентные. Командира надо первым валить. Идея есть, но глупая, а другой нет. Мысленно представляю голову с двумя интеллигентными складками на затылке. Главный всегда прав, вот и возьмём правое полушарие. Делю на четыре части, как учили делать уколы. Так и говорили: «Берёшь нужное полупопие, делишь на 2 части и в верхнюю колешь». Так и сделал. Представил мысленно шприц, поделил голову и нагрел сразу до своих максимальных 52 градусов небольшую монетку, постаравшись засунуть как можно глубже.

Ха! Как подействовало! Командир возмущённо начал отчитывать шофёра:

— Йорш! Коромысло? Теперь собачек можно запрягать. Ты куда Зойку потащил, детина? Ох, доберусь я до тебя… Пиво видишь?

Теперь надо пробовать прижечь водилу. Я на такой эффект как-то не рассчитывал. Это командир похоже с катушек съехал. Пока все в непонятках, надо быстро-быстро, но левое полушарие. Укольчик, не целясь. Машину повело почему-то вправо и начало трясти. Блин! Вот это мясорубка! Патроны, ящики и железяки разом решили меня отколотить за мою выходку. Они прыгали по кузову и обязательно ударялись об меня. Да, надо было позаботиться о том, чтобы упереться чем-нибудь. Теперь-то, конечно, что, болтаешься как в проруби.

Удар, и ещё один сильный удар. Я лечу и падаю на мужика, тоже связанного, а на меня — тяжёлый мешок, но достаточно мягкий. Рядом плюхается связанная женщина, два мура, которые были с нами в кузове, и немного дальше, слегка проломив борт грузовика, здоровый ящик армейского образца.

Я сознание не потерял, а тут народ мне под спину подкатился. Вроде как и ничего, даже комфортно устроился. Когда под тобой человеки, то падать можно, это когда железяки и ящики с патронами, то некомфортно. Муры, как ловкие макаки, выскочили из кузова и бросились к кабине грузовика.